Валерий Брюсов. Дневники - 258

Апрель.

Вышла книга Добролюбова. Все восхищаются изданием. Вл. Гиппиус просил меня сообщить, какие новые сведения получил я от А. Добролюбова. Переписал ему его письма без обозначения его адреса. Вербы etc.

На „вербах" встретил Каллаша и Черногубова[1]: кланялся с П. А. Ефремовым[2]. Распродавалась прекрасная библиотека Ралля, но не дешево.

Черногубов опять извинялся за похищение несколько лет назад „Русских Символистов". Звал к себе. Я был у него в тот же день вечером в воскресенье. Материалы, собранные им о Фете, бесконечны: полторы тысячи подлинных писем, несколько нигде не напечатанных стихотворений, Много стихов, не вошедших ни в одно из изданий, да 10 приблизительно папок с вырезками из журналов старых и новых о Фете... Кроме всего этого, все издания Фета, подписанные и анонимные... Еще почти такой же подбор материалов о Ann. Григорьеве, и многое, очень многое о Тургеневе.

В понедельник был у Каллаша. У него прекрасная библиотека, не менее 4000— 5000 томов; не мало ценного, прекрасная Pouschkiniana, где много неизвестного.

Во вторник я, Каллаш, Черногубов и еще трое ездили в Сокольники, где у некоего Лисицына продаются старые журналы: в двух дачах сложено томов 20000 или (по его словам) даже 30000 — полные подборы „Современника", „Библиотеки для чтения", „Русск. Беседы", „Слова", „Маяка"... „Русск. Мысли", „Вести. Европы", „Русск. Вестника"... Глаза разбегались. Впрочем, купили мы немногое. — На пути туда встретили Н. Чаева[3]. Бодрый старик, но дряхлый, словно сейчас упадет и умрет. Говорят, он был в Моск, университете вместе с Фетом и кончил курс в 1844 г.

Посещает меня Любич; предлагает, между прочим, купить журнал „Муравей"[4] за 300 р. В четверг Каллаш и Черногубов (и Саводник) были у меня, смотрели книги. Из русск. издан. Каллаш любопытствовался лишь о двух: Баратынским 900 г. (в продажу не поступавшем) и Тепляковым, отчасти „Моск. Наблюд. “ 1835 г. Беседовали очень оживленно. Черногубов, конечно, только о Фете. Каллаш производил от имени Фет слово фетиш.

Узнал я Ачкасова[5] (автор стихов в книжке „Сумерки века" и „Психографии" П. Крота); был у него, а на 1-й день он у меня. Не слишком любопытный господин. Начитан, но не учен; диллетант. Намерен издать „Всемирную хрестоматию".

На первый день я был: у Л. Медведева, у Бартенева, у Лазаревых, у Шестеркиных, у Бахмана. Бродил одинокий по лесу в Сокольниках. Дурнов уехал, говорят в Палестину, другие — к бурам... Бахман издает ,,Das zweite Buch der Gedichte“.