О к т., 8.
Бальмонт уехал. Грустно. Более грустно, чем я думал. Все же горько не иметь никого, кто мог бы выслушать стихи, и к чьим словам и мнениям можно прислушиваться. Трудно быть в одно время и творцом и судьей, и так целые годы...
Еще видел Бальмонта перед отъездом два раза. Однажды у меня, но нам мешал Курсинский, другой раз на вокзале, но это была жизнь минут и торопливость путешествия.
Тщетно умоляю цензоров поскорее рассмотреть мою статью. Она лежит в цензуре вот уже два месяца.