Лето 1880 г. в Костине
После свадьбы Катя с мужем поехали в лесное имение наше во Владимирской губернии -- Костино. Туда же через некоторое время приехали мы, трое мальчиков, с Ниной. Мы в первый раз попали в настоящую деревню с волками, лисами, барсуками, лосями, белками и зайцами. Этих было так много, что бабы, когда жали рожь, руками ловили маленьких зайчат. Изобилие ягод. Громадные муравейники, иногда чуть ли не в рост человека. Разбросанные повсюду валуны. Сплошные леса -- ель, сосна, береза, то так называемыми "чистыми" насаждениями, то смешанными. На опушках и около жилья декоративные кусты черемухи и рябины. Лесные порубки, сплошь поросшие малиновым иван-чаем.
Восьмиконечные кресты с крышами на дорожных перекрестках, а у подножья крестов черепки глиняных горшков и пучки соломы, по обычаю выброшенные сюда после омовения покойника. Серые, стального цвета от времени, но хорошей стройки избы, с тесовыми, мумией {Мумия -- минеральная краска коричневато-красного цвета.} покрашенными крышами. Старообрядческие медные кресты на воротах.
Бани у зажиточных крестьян в сторонке на усадьбе, а в дому почти у всех, даже малозажиточных, гроб, заранее приготовленный на случай смерти кого-либо из семьи.
Кумачовые рубашки, красные сарафаны, причудливый гортанный говор с протяжным оканьем у крестьян и особенно у крестьянок. Мужчины плотничают и почти круглый год в отсутствии, бабы исполняют все сельскохозяйственные работы, кроме косьбы сена. Какой своеобразный, самобытный уголок в каких-нибудь 115 верстах от Москвы! Колоритно, хоть и существует мнение, что север не знает красок!
Костинская усадьба, по-видимому, еще от Екатерининских времен. Каменный двухэтажный дом с крутой крышей в четыре ската и с характерными узкими, высокими окнами, напоминающими своими формами окна Воспитательного дома в Москве. По бокам -- два каменных флигеля с деревянными надстройками. Пропорции дома, в общем, легкие. Внутренние помещения без всяких украшений и без прежнего убранства, удобно расположены и приятны своими формами.
Перед домом обычный круг, обрамленный стеной вековых елей и берез. Посаженные вперемежку, они дают приятную игру красок, особенно ранней весной и осенью. За ними был когда-то большой пруд, а за ним деревня. По ту сторону дома большой парк в 18 десятин. Все только местные породы. Многим деревьям не менее ста лет. Березы, росшие среди елей, вытянулись высоковысоко, и некоторые достигли такой мощи, какой я нигде больше не встречал. Были березы в два обхвата.
Громадный каменный ледник, высоченные столбы каменных ворот, развалины обширного грунтового сарая напоминали, что когда-то здесь жили на широкую ногу. Из пережитков былого величия мы еще застали теплички для выращивания ананасов. Был когда-то расчет выращивать этот тропический плод в тепличках и продавать в Москву. Но Лессепс со своим Суэцким каналом и тут нарушил старые соотношения: ананасы стали привозиться через Суэц, морем из Сингапура, и это обрекло на смерть тепличный промысел в Костине.
В какой-то праздник Александр Иванович по случаю бывшей свадьбы своей и первого приезда в имение устроил угощение для крестьян. На площадке перед домом были поставлены столы с пряниками, орехами и прочими сладостями. Была ли водка, не помню, но кое-кто был слегка навеселе. Девицы водили хороводы. Мужики беседовали с Александром Ивановичем. Неловкой и деланной показалось нам эта игра в хорошего барина и добрых поселян. Нетрудно было заметить, что и гости не все чувствовали себя "по себе". Тогда как некоторые подобострастно вертелись около барина, занимаясь с ним словоизлияниями, более степенные крестьяне, видимо, не зная, что предпринять, бродили в тени берез, тихо разговаривая между собой. Мы заняли по отношению к празднику этому оппозиционное, хотя и пассивное положение. Смущенно чувствовала себя и Катя, которую Александр Иванович неоднократно извлекал из дома, чтобы принимать поздравления.
Свободное копирование
