Возвратившись к себе в ГПУ, я застал поджидающим меня некоего Баратова-Аршака. Он – наш старый секретный сотрудник, работавший под видом уполномоченного Наркомторга в Афганистане и выехавший оттуда ввиду военных событий. Хотя он и коммунист, но "носились слухи", что он на своих заграничных поездках накопил около 25000 долларов, на которые через подставных лиц занимается торговлей.
– Тов. Агабеков, я к вам по делу, - обратился Баратов ко мне в коридоре.
– Заходи ко мне, поговорим, - пригласил я его, и мы вместе зашли в мой кабинет.
– Вчера меня вызвал к себе военный атташе в Афганистане Примаков и предложил записаться в его отряд. Я попросил дать мне три дня сроку, чтобы обдумать его предложение. И вот я хотел бы спросить у вас совета, - сказал Баратов.
– Какой отряд Примакова? - спросил я удивленно.
– Как? Вы разве не знаете, что собирается отряд для отправки в Афганистан? - Получив отрицательный ответ, Баратов рассказал следующее. - Третьего дня состоялось личное свидание между Сталиным и афганским министром иностранных дел. На этом совещании присутствовал также военный атташе Примаков. Обсуждалось положение в Афганистане и было решено, что
Советское правительство снарядит отряд в тысячу человек, которых переоденут в афганскую форму и перебросят в Афганистан. Официально предводителем отряда будет афганский посол в Москве Гулам Наби-хан, командовать же отрядом будет Примаков под видом турецкого офицера. И вот в связи с этим решением сейчас идет набор верных и преданных коммунистов, знающих восточные языки. Примаков предложил и мне вступить в этот отряд, - рассказал Баратов.
– Тут, по-моему и раздумывать нечего. Раз ты коммунист, то и должен выполнить свой долг, - сказал я.
– Да, но что мне там делать? Это же будет настоящая война, а у меня жена и ребенок. Зачем мне самому лезть в войну? - ответил Баратов.
– Что значит жена и прочее! Повторяю, ты коммунист и должен жертвовать собой для революции, - сказал я, усмехнувшись. Я знал, что Баратов, как и 90% всех остальных членов коммунистической партии, просто шкурник, прилипший к революции, как к выгодному предприятию. Скольких я видел коммунистов "баратовского" пошиба за время своей работы!
– Я готов жертвовать собой, но я не имею права жертвовать судьбой жены и ребенка. Я поставлю условия, чтобы их обеспечили материально на случай моей смерти, и тогда, может быть, соглашусь, - рассуждал Баратов.
– Правильно! Только смотри, чтобы потом тебя из партии не исключили, - сказал я.
Итак, в то время как сегодня Карахан рассусоливал о политике в Афганистане, Сталин, оказывается, решил этот вопрос по-своему два дня тому назад. Решил единолично. Ни Наркоминдел, ни ГПУ ничего не знали. В порядке личного приказа Сталина военному командованию красные войска, правда переодетые в афганскую форму, перейдут границу и начнут войну на территории дружественного государства. Без всякого предупреждения. Да и зачем предупреждать? Выгоднее совершить внезапный налет. И где же происходит этот акт единоличия, единовластия? Не в царской России, а в СССР. В стране, где творит "коллективная воля". Где каждый мало-мальски видный вопрос должна обсуждать пролетарская партия. Рабочий класс. Сталин вопрос о войне решил один. Что еще нужно, чтобы быть диктатором?
Свободное копирование
