7 июля
В Париже начало марта 1931 года выдалось такое же дождливое, как и все прошлые пять месяцев. Начиная с октября в воздухе висело мокрое ситечко дождя. Дождь не лил, не падал, он висел в воздухе днем и ночью, не просыхая. А я была беременна, и будущему ребенку необходимо было солнце.
Я начала переводить с английского на русский нашумевший роман Д. Лоуренса «Любовник леди Чаттерлей», обрадовавший меня как пощечина лицемерию и ханжеству англосаксов. Поволоцкий, владелец большого русского книжного магазина на левом берегу Сены, рекомендовал мне как машинистку Михаила Петровича Волконского. Мы с Цаплиным и Михаилом Петровичем с его очаровательной невестой Кирой Петрункевич молниеносно подружились. Михаил Петрович быстро отстукал на машинке мой перевод. Я послала предложение в Москву Госиздату на издание «Любовника леди Чаттерлей». Мне любезно ответили, что план издательства заполнен на будущие пять лет, а Поволоцкий с восторгом взялся устроить издание романа в Лейпциге, издательстве «Петрополис».
Для пользы будущего дитяти я решила отплыть из Парижа за солнцем. Михаил Петрович, объездивший многие страны, посоветовал ехать на о. Майорку. Я знала только, что Жорж Санд с Шопеном провели там несколько месяцев.
«Поезжайте на Майорку, — сказал Михаил Петрович. — Сейчас там весна, солнце, теплынь, а к кофе подают самые вкусные булочки на свете — «энсеймадас»! Там носят чудесную легкую обувь на веревочной подошве — «эспадрильи» или «альпаргатас». Остановитесь в маленькой гостинице на рыночной площади. Там хозяин Балтазар — мой приятель, толстый, веселый добряк, он устроит вас в лучшую комнату, будет ставить вам на стол розы в глиняных кувшинах, а вы будете просыпаться на заре от шума и гама на рыночной площади. Люди там приветливые и счастливые, нет преступности, нет нищеты. А в соборе — лучший орган в Испании и по воскресным дням бывают великолепные концерты. Но самое главное — невероятная дешевизна. Все по карману — просто прелесть!» И я поехала на Майорку.
Поезд приходил в Барселону в сияющий солнечный полдень. Я остановилась в гостинице в старинной части города, недалеко от пристани, где вечером уходил в город Пальму на Майорке небольшой пароход, похожий на белую яхту. От пристани в глубь города шел роскошный широкий бульвар Рамбла. По бокам вдоль бульвара стояли лавки с букетами цветов, с клетками, в которых пели певчие птички; сновали мальчишки, продавая орехи и каштаны. Веселый весенний шум стоял в воздухе.
Целый день я бродила по городу, зашла пообедать в какой-то прекрасный ресторан, заказала себе самое испанское из блюд, похожее на наш плов.
Спускался темный вечер, когда я взошла на пароход, купив себе билет в каюту первого класса. Но я не осталась в каюте, а решила спать на широкой открытой палубе. Несколько других пассажиров последовали моему примеру. Нам поставили шезлонги, и мы, засыпая, видели перед собой огромное темное небо, усеянное яркими звездами. Мне выдали теплое одеяло. Я уснула, убаюканная мерным стуком движущегося парохода.
На заре мы подъехали к отвесному берегу Майорки, увенчанному высоким, огромным собором XII века. Солнце сияло, было очень тепло.
Свободное копирование
