Вечером я снова заглянул в гостиницу; попытался еще раз объяснить, потолковать - проникнуть в свой номер.
- Мне могут позвонить сюда! - сказал я директору. - И звонок это важный. Неужели же нельзя - хотя бы на этот вечер?..
- Нет, нельзя, - заявил директор. - Закон есть закон. Здесь, учтите, не частная лавочка, а государственное учреждение. Вот расплатитесь по счету - и живите себе на здоровье; пользуйтесь телефоном и всеми удобствами. Только так! И не иначе!
И добавил - с угрожающими нотками в голосе:
- А иначе - если вы затянете с оплатой - мы будем вынуждены передать ваши вещи и документы в милицию. Уж там они взыщут с вас, найдут способ! Они умеют.
- Я думал, все можно устроить по-доброму, - проговорил я устало.
- Так я - добрый! - хохотнул он, - я-то, как раз, добрый! Другой на моем месте не стал бы ждать ни одного часа. А я, все-таки, иду на уступки, даю вам фору.
- Но если уж давать фору, - сказал я, - то по-настоящему…
- Это вы о чем же? - прищурился он, - это вы все - насчет своего номера? Там уж, милок, живут.
- Он махнул пухлой, белой, лоснящейся своей ладошкой. - Там уж все занято… И не будем тревожить клиентов!
- Хорошо, - сказал я, - не будем… Но тогда разрешите, я сам позвоню - отсюда.
- Это можно, - кивнул он, - только быстро!
Я набрал иринин номер - и долго, тоскливо, вслушивался в гудки, звучащие из черной мембраны.
Ирина была сейчас единственным в городе человеком, который - как мне думалось - мог хоть в чем-то мне помочь, дать совет, сказать что-то доброе… Мне нужен был ее голос! Я жаждал его услышать.
Но голос этот молчал.
* * *
На улице я встал, поеживаясь. Поднял воротник пиджака. И хмуро глянул в ночное небо.
Погода портилась. Дул порывистый, зябкий ветер и в вышине - затмевая и слизывая звезды - расползалась густая, косматая мгла. Она пахла влагой; судя по всему, дело шло к дождю.
Все повторяется, - думал я. - Проклятая жизнь! - С тех пор, как я освободился, я только и делаю, что брожу по ночным, по пустынным, по чужим городам… Вот так же точно, минувшей зимою, я потерпел крушение в Красноярске и не знал, куда податься, и мыкался - один, без друзей и без денег. И была зябкая, ветреная тьма, и маячили огни вокзала… Вокзал! - я вдруг ожил, встрепенулся, вспомнив о нем. - Вокзал всегда выручал меня. И выручит на сей раз. В такую погоду ночевать у реки, под мостом, как-то очень скучно… Лучше уж я проведу эту ночь в тепле и на людях. И, кстати, там же - может быть - встречу Ирину!
Свободное копирование
