Вскоре директор ВГИКа объявил нам, что институту разрешили вернуться в Москву. Нам выдали документы и назначили день отъезда.
Поезда тогда ходили не по расписанию. Доехали мы до Джамбула, и проводник объявил, что поезд ночью будет стоять в городе. Состав загонят на запасной путь, и только утром мы поедем дальше.
Я, конечно, обрадовалась, что увижу маму и бабу Килю. Поручила присмотреть за своим чемоданом девочкам. В чемодане были все документы и пропуск для въезда в Москву. А сама побежала домой.
Дома меня не ждали и очень обрадовались. Мы проговорили всю ночь, а утром мама и баба Киля пошли меня провожать. Мне дали с собой буханку хлеба, в холстяной мешочек были зашиты мамина довольно поношенная беличья шубка и немного денег. Когда мы пришли на вокзал, то выяснилось, что поезд ушел.
Он ушел еще вечером, почти сразу после того, как я пошла домой.
На вокзале нам посоветовали подождать следующего поезда из Алма-Аты. И когда поезд пришел, я увидела возле вагона директора института. Подошла к нему и попросила помочь мне. Ему, видимо, очень не хотелось со мной возиться, тем более документов и билета у меня не было.
Тогда баба Киля мне говорит:
— Тоби саме главне незамитно пройты мимо проводныци в вагон, зайты в туалет и ждаты там, пока поезд тронеця, а тоди выходь и иды до директора. Воны ж тебе на ходу не выкынуть.
Я так и сделала. Баба была счастлива, когда увидела меня в окне. Поезд тронулся…
Но тут только и начались мои приключения. Я нашла купе директора и стала напротив, у окна. Началась проверка билетов у тех, кто сел в Джамбуле. И сколько директор ни объяснял, что у меня был билет, я отстала от поезда, — ничего не помогло. Контролер взял с меня штраф — буханку хлеба, но из поезда не высадил.
На какой-то стоянке в купе у директора освободилось место, вышел пассажир, и мне на оставшиеся деньги разрешили купить билет. Наконец у меня была своя полка.
Свободное копирование
