У Краснянских была трёхлетняя девочка Нонна. И я смотрела за ней, водила её в детский сад. Мне на тот момент уже исполнилось шестнадцать лет. И мне Краснянские сделали паспорт, прописали меня к себе. И всё, я уже кум королю, сват министру. Десять лет отработала у них. Потом Тина Яковлевна меня устроила у себя на работе в ПНД нянечкой. ПНД – психоневрологический диспансер, отделение неврологии, где лежат инсультники и им подобные. Я там работала, работала, так я любила работать, и так меня там любили… В трудовой книжке очень много благодарностей. Вот таким образом я у Краснянских и осталась.
Они меня научили готовить, хозяйничать, ухаживать за домом. Дача у них была около института Филатова на Пролетарском бульваре. Сейчас он называется Французский бульвар. Там ходил пятый трамвай в Аркадию. Он на Куликовом поле делал кружок. И там, на даче, было очень хорошо…
Краснянские ко мне хорошо относились, не обижали меня. Иногда, правда, я там заламывалась… В городе, в квартире на улице Жуковского печное отопление было. Вот как ты угадаешь, чтобы не было жарко на кухне? Углём же топили. Были сараи во дворе, я таскала уголь вёдрами. Уголь был дешёвый, дрова дешёвые, а Краснянскому не нравилось, когда слишком жарко. Я натоплю, а он начинает нервничать. И начинается скандал. Я говорю: «Ну я не знаю, я ж положила так, как вчера ложила». А уголь, зараза, иногда горит, хорошо греет, а иногда нехорошо греет. Дрова сначала кладёшь, а потом уголь. Попробуй, чтоб оно разгорелось, а потом несильно горело. Во всяком случае, он часто нервничал…
Я очень хотела научиться шить, а у Краснянских была швейная машинка. Я пошла учиться на курсы кройки и шитья. Научилась шить ночные сорочки, ещё что-то шила. Костюм Нонночке сшила маскарадный.
Свободное копирование
