Второй год сводился к изучению мускулатуры человека. Все преподавание анатомии велось с точки зрения пластики.
Курс перспективы был очень обширен, и она настолько трудно преподавалась (я забыла фамилию профессора), что были назначены вспомогательные занятия по вечерам, где нам разжевывали читанное на лекции.
Результаты были очень плачевны. Помню, как на экзамене я ловко и скоро построила сложную винтовую лестницу на фоне уходящих арок, но в то же время в простом рисунке с натуры не умела применить моих перспективных знаний, и приходилось в работе полагаться на чутье и здравый смысл. И не только я одна.
История искусства читалась на всех трех курсах. На первых двух были профессора Парланд и Котов, на третьем, очень обширном, читал профессор Сабанеев.
Профессором эстетики был Саккетти. Странная наука — мы называли ее «саккеттикой», но посещали. Профессор был добродушный, приветливый человек.
Теоретические предметы брали много времени. Надо было приготовить большие альбомы рисунков перспективы и альбомы с изображением памятников истории искусства. Они отвлекали много внимания. Я решила как можно скорее от них отделаться, чтобы потом вполне отдаться живописи и рисунку. Подала заявление, прося разрешить мне сдать трехгодичный курс в два года. Мне разрешили. Напряжение было очень большое, но у меня хватило характера исполнить это успешно.
И в то же время я усердно работала в натурном классе красками днем и карандашом вечером.
Всеобщее внимание в классах обращал на себя Сомов. Мне показали его как-то на вечеринке студентов; они устраивались периодически, с рисованием модели и чаепитием, и туда набиралось много народу. Я увидела небольшого роста, широкоплечего, полного юношу, с бледным, одутловатым лицом. Его маленькие карие глаза были в тот момент прикованы к Елизавете Михайловне Мартыновой и горели, как два угля. Это была красивая девушка, маленького роста, с несколько трагичным выражением лица. Прямые брови, болезненно сдвинутые над темно-синими глазами. Впоследствии она позировала Сомову для его «Дамы в синем». Она рано умерла от чахотки.
Этюды Сомов писал престранные. Ученики академии постоянно бегали смотреть, как он работает. Натурщики его были бледно-беловато-голубые, с розовыми коленями и локтями. Чувствовалась какая-то изломанность, неестественность, и в то же время этюды эти привлекали общее внимание, притягивали, интересовали.
Парланд Альфред Александрович (1842—1920) — архитектор. С 1892-го — профессор, с 1905-го — действительный член Академии художеств.
Котов Григорий Иванович (1859—1942) — архитектор. С 1894-го — профессор Академии художеств. С 1896-го по 1917 год — директор Центрального училища технического рисования барона Штиглица. В 1921—1941 годах — профессор Института живописи, скульптуры и архитектуры Академии художеств.
Свободное копирование
