Когда пришло время возвращаться в Харьков, я неохотно попрощалась с теткой и моими новыми друзьями, думая при этом лишь о маме и о моих старых друзьях, по которым я скучала. Только после этой короткой разлуки я отчетливо поняла, как много мы значим друг для друга.
На следующий день после приезда нужно было идти на службу — отпуск заканчивался. Я хотела как следует выспаться, а потом навестить друзей. Проснувшись, я выглянула в окно: «Какой чудный день!» — светило яркое солнце, небо было голубым, и наша кирха перед домом сверкала. На кирхе были громадные часы с золотыми стрелками. Было раннее утро, но так как часы были переведены на 4 часа вперед, стрелки показывали что-то вроде 9 или 10 часов утра. Но никто не считался с ними. Просто передвинули время, чтобы жить при свете, ходить по своим делам, когда еще светло, и возвращаться при дневном свете домой. Никто не рисковал тогда выходить в темноте на улицу, могли пристрелить или забрать в милицию — всякое случалось.
Я вышла на практически пустынную улицу и направилась на работу. Вдруг вижу, на углу улицы, не двигаясь, стоит какая-то высокая фигура, что-то мелькнуло знакомое в ней, но я не обратила на это внимания. Я подошла ближе и, о Боже, кого же я вижу! Это капитан! Стоит и смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
— Здравствуйте. Что случилось? Почему же вы не уехали? — спросила я.
Он какое-то время молчал, а потом сказал:
— Ася, мне нужно с вами поговорить.
— Но сейчас я не могу разговаривать, я спешу на работу.
— Пойдемте вместе.
Мы шли рядом, и вдруг он говорит:
— Вы знаете, я не мог уехать.
— Что же вам помешало? У вас были дела или вы нездоровы?
К тому времени я совсем перестала думать о нем — когда мы попрощалась, как я думала, навсегда, я выбросила его из головы, но мне стало очень приятно от мысли, что он ждал меня, какое-то теплое и ласковое, даже отчасти родственное чувство появилось во мне. «Человек остался, ждет меня на улице… — думала я. — Это необычная история, тем более он иностранец, не имеющий ничего общего с моей компанией, к тому же старше меня на 20 лет. Конечно, мальчики приглашали меня на свидания, тоже могли ждать часами, но все это было не то. Этот человек отложил свой отъезд, чтобы стоять на улице и ждать меня».
— Нет, — ответил Видкун, — я не смог уехать. Пришел домой, снял пиджак и увидел на нем ваш длинный белокурый волос. Я так затосковал, что не смог уехать. Я не могу и не хочу вас потерять. Я должен вам сказать, что люблю вас, и безотлагательно хочу жениться!
Я чуть не свалилась в канаву от такого молниеносного предложения, окончательного и требовательного. Даже не помню, как я среагировала. Сначала молчала, потом сказала, что надо подумать, что мне нужно время, я была растеряна и взволнована.
— Давайте встретимся вечером, когда вы будете свободны, и снова пойдем в парк.
Я согласилась.
На работе меня встретили радостно, спрашивая: «Ну как ты?». Говорили, что я немного поправилась и очень похорошела. Очевидно, от сделанного капитаном предложения и от осознания того, что он не уехал из-за меня в Норвегию, я была страшно взволнованной — все это было так неожиданно. Но я ни слова не сказала своим приятельницам о капитане, так как хотела сначала все хорошенько обдумать. Фраза, которую он произнес, казалась мне такой смешной, не допускающей возражений и сомнений: «Люблю вас, и безотлагательно хочу жениться».
Свободное копирование
