Черное море

Глава X

Черное море

О Новороссийске у меня осталось одно-единственное воспоминание: ветер! Ветер исключительной силы, метущий улицы, запруженные беженцами. И еще чувство одиночества: мы никого здесь не знали, а папа все время отсутствовал. Экипаж, который ему удалось подобрать, ремонтировал миноносец «Жаркий». Изобретательный и все умеющий делать, папа работал со всеми сменами, которые менялись. Ему повезло найти хорошего инженера-механика — Бунчак-Калинского — и хорошего боцмана — Демиана Логиновича Чмеля.

Лейтенанты Николай Ланге и Юковский, мичмана Филаев и Хович, гардемарины Дросси и Цветков, студенты Купреев и Терещенко составили сплоченный командный состав. Потом Сергей Терещенко, под псевдонимом «Димитрий Новик», опишет в книге на французском языке «Les Chevaliers Mendiants» («Нищие рыцари») эпопею Белой армии. Он вспоминал папу с большим уважением и теплотой. Терещенко писал о своем бывшем командире: «Он был абсолютно равнодушен к производимому им впечатлению. Его совсем не трогало, кто что мог сказать за его спиной, а за спиной подшутить над ним было не трудно! Надо признаться, что его твердая вера не была лишена некоторого суеверия и простоты. Никогда, например, не выходил он в море в понедельник. Понедельник, всякий это знает, — тяжелый день. Адмирал, как видно, этого не знал. Если приказ, случалось, выпадал на понедельник, Манштейн находил неотложную починку машин, длившуюся до полночи, и во вторник 01 минута он был в полном распоряжении адмирала на все, что угодно. Никогда не приходило ему в голову, что кто-нибудь мог подсмеиваться над таким здравым поверьем и что кто-то мог заподозрить его в данном случае в недостатке дисциплины.

Дисциплина! Он умел ее добиваться тоном, не терпящим возражения, и это авторитетное и сухое обращение не позволяло офицерам и матросам полюбить его с первого раза. Зато потом, узнав его ближе, они наверстывали потерянное время, ценя его доброту, храбрость и великодушие. И, что ничему не мешало, он мог быть при случае очень веселым и полным юмора собеседником».

В штабе очень хорошо знали папино упорство. Об этом есть и у Терещенко: «Его не надо было водить по кабинетам. Он умел открывать двери сам и находить нужного человека, кто бы он ни был. Привычка смотреть людям в глаза не позволяла ему считать звезды и орлы на погонах».

Прежде всего папа был моряк. Его не часто видели на суше. Если он и появлялся в штабе, то исключительно для надобностей корабля или его экипажа. Конечно, не могло быть и речи о решении каких-нибудь личных вопросов: «Для этого существует администрация, пускай она ими и занимается!»

В ходе Гражданской войны послужные списки не велись. Производства, награды, кто мог за этим уследить?! Папу поздравляли с производством в старшие лейтенанты, когда ему уже следовало быть капитаном 2 ранга. Весь его экипаж после боевой кампании награждался «Георгием», за исключением его самого. А он только цитировал Лескова: «Почему сие важно в-пятых?»

И действительно, как хлопотать о себе самом, когда устои всего государства рушатся! Беспорядок царил везде. В своих мемуарах главнокомандующий Белой армией генерал Деникин очень сурово отзывался о происходившем на флоте в те годы: «Нигде не было такого разногласия, нигде это смутное время не оставило более глубоких ран, чем в морских кругах».

Деникин тем не менее сам признает, что плохо знал эти круги, и ограничивается описанием положения вещей, не ища ему объяснений. Что оставалось от Черноморского флота? После массового убийства офицеров, после упорных попыток — со стороны революционного правительства в Москве, а также немцев и даже наших союзников — затопить корабли или вывести их из строя возродить морскую мощь было не легко.

Но, несмотря на трудности, усилия моряков быстро увенчались успехом. Если в начале 1919 года Белый флот состоял из трех действующих судов: подводной лодки «Тюлень» под командой капитана 2 ранга В. В. Погорецкого, ледокола «Полезный» под командой капитана 2 ранга С. И. Медведева и канонерки «К-15» под командой старшего лейтенанта А. А. Остолопова, то уже в начале 1920 года на Севастопольском рейде в полной исправности стоял довольно сильный боевой флот во главе с дредноутом «Генерал Алексеев». Черноморско-Азовский флот успешно выполнял все оперативные задания, поставленные ему главнокомандующим: операции под Николаевом, Херсоном, Очаковом, Одессой, Геническом…

Кроме защиты всего Крымского побережья флот обеспечивал снабжение портов из Константинополя. Когда армия оказалась запертой в Крыму, надеяться на выход без помощи десантных операций было невозможно. Наконец, когда пришлось эвакуировать Крым, флот спас тысячи человеческих жизней. Генерал Деникин говорит о разногласии в морских кругах. Но моряки руководствовались одинаковыми принципами и целями, и только в выборе средств могли быть разногласия. А часто у них не было выбора: моряк живет со своим кораблем, а кораблям необходимы порты! Владение же портами от них не зависело. Да и как выбирать, когда каждый выбор был вопросом чести?!

В июне 1918 года в Новороссийске моряки решали, топить ли корабли или идти в Севастополь, занятый немцами? Все уже знали, что Советское правительство, приказывая топить корабли, преследует цель истребления флота. Возвращение же в Севастополь противоречило военным традициям. А если немцы не сдержат данного слова и заберут корабли? Мнения разделялись. Не раз стояли моряки перед трудными решениями, и, увы, часто их принуждали к этому союзники. Прибытие союзной эскадры в Севастополь после ухода немцев оставило горькое воспоминание.

Первым в октябре появился английский легкий крейсер «CANTERBURY» в сопровождении миноносцев. Это были разведчики. Немного позже прибыла вся союзная эскадра. Пострадавшее население ждало ее с нетерпением, как манны небесной! Все думали, что союзники вспомнят пролитую вместе кровь, жертвы миллионов людей за общее дело. Наивное население ошибалось!

Союзники сразу же захватили все суда, прогнав русских офицеров. Даже греки, которые во время войны ничем не помогли, забрали почему-то два миноносца. Из всего русского флота остались только подводные лодки, но русские моряки так определенно выразили намерение их затопить, что англичане и французы оставили их в покое. Англичане, дабы выполнить приказы свыше, ограничились порчей некоторых маловажных частей машин.

Когда французы захотели забрать «Тюлень», они встретили такое сопротивление, что им пришлось от этого отказаться. Все офицеры были готовы энергично сопротивляться такому недостойному поведению, но приказы шли от Главного командования Вооруженных сил Юга России, которое нуждалось в помощи союзников.

Весной 1919 года, благодаря успехам Белой армии, весь Кавказ и Крым были освобождены, и флот мог покинуть Новороссийск и вернуться в Севастополь. Летом мы переехали туда, но, прежде чем покинуть Новороссийск, о котором у меня в памяти остались только ветер и дома, пустые и холодные, как казармы, я, как это бывает только в сказках, очутилась с бабушкой в Геленджике.

Как всегда, помню только день приезда. Отъезда не было… Как будто какая-то часть меня осталась навсегда в этом маленьком приморском городке, последней ступени беззаботного детства.

Остались красочные, удивительно точные картины. Открытый экипаж, бабушка вся в белом, с большим кружевным зонтиком, и рядом с ней притихшая от полноты счастья, очарованная девочка. Экипаж катится в горы через серебристые ручьи по забавным деревянным мостикам. Белая дача с большой верандой, где за столом вокруг самовара собирается семья, как в далекие, куда-то исчезнувшие времена. Веселая группа детей каждое утро спускается на пляж по извилистым, заросшим зеленью тропинкам — увлекательное приключение, от которого немного замирает сердце: не выскочит ли кабан из кустарников, не нападут ли «зеленые», которые прячутся в горах?! Как на фотографиях, отдельные, без всякой связи картины…