Варшавский дневник - 14

Газета "Новости" о дворянском пролетариате

   Варшава, 1 марта

   В статье, озаглавленной "Печать в борьбе со смутой", газета "Новости" рассуждает так:

   "Вместо пустых фраз, как бы они пишущему ни казались громкими, вместо извращения истины, вместо возбуждения к себе интереса в читателях изъезженными коньками, вроде натравливания русских на поляков и евреев, -- вдвойне предосудительного, когда речь идет о вопросе первой государственной важности, -- печать должна приступить к спокойному, трезвому, глубокому и откровенному анализу зла. Только тогда она окажет правительству действительную помощь. Высказывая несообразности, она подрывает к себе доверие; возбуждая дурные инстинкты, она оказывает вред, который терпим быть не может. В обоих же случаях она удаляется от той солидарности между обществом и правительством, которая, по общему признанию, справедливо считается единственным верным и прочным исходом из настоящего тягостного положения".

   Между тем, говорит далее газета, у нас без конца толкуют об одних лишь мерах к "искоренению" зла, тогда как "никто определенно не знает, что такое, в действительности, это страшилище -- нигилизм? В чем его натура, откуда он произошел, каковы его цели и т. д.? Есть наивные публицисты, которые видят его начало в латинской грамматике Кю-нера и полагают, что он начал распространяться на Руси, точка в точку, со времени усиленного преподавания греков и латинов в средних учебных заведениях".

   "Другие, не менее дальновидные публицисты приписывают его происхождение всецело литературе начала шестидесятых годов и чуть ли не исключительно одному трепогибельному роману "Что делать?".

   "У нас, -- продолжает далее газета, -- нет никаких сведений о так называемом "умственном пролетариате", который везде и всегда служил самым восприимчивым орудием всякого недовольства".

   По мнению фельетониста, "бюрократизм и солдатчина -- мы говорим преимущественно о XVIII столетии -- целые десятки лет отрывали от "земли", для наполнения своих полчищ, бесчисленные толпы "служилых людей", которые -- ни они сами, ни их потомство -- никогда уже не возвращались в ее лоно. Постепенно это "сословие" распадалось на разнообразные группы, росло и множилось. Чуждое "земле", ни к чему, кроме канцелярского скрипения перьями да парадирования на плац-парадах не способное, ни к чему другому не чувствующее ни охоты, ни призвания, в силу укоренившихся в нем сословных предрассудков и чиновничьей гордости, относительно привилегированности своего положения, -- оно превратилось в алчного попрошайку и нахлебника у государства, в нем одном видя своего поильца и кормильца. Но, естественно, государство не могло же стать дойной коровой: оно не могло накормить и напоить всю эту, с каждым днем все более и более размножавшуюся саранчу... Год от году становилось все больше вотще алкающих бюрократического пирога. Велики и обильны были "государственные хлеба", но на все званые рты их хватить не могло. С течением времени таких обойденных фортуною голодных ртов размножилось видимо-невидимо, и таким-то образом на русской земле, такой, казалось бы, широкой и богатой, разрослось неисчисленное полчище людей, бездомных и беспочвенных, холодных и голодных, ни к чему не пристроенных, ничего толком не знающих и ничем помочь себе не умеющих... Кто не знает, кто не встречал этих несчастливцев!.."

   Статья "Новостей" посвящена вслед за тем вопросу о борьбе печати нашей и всего общества со "смутой". "Сказать к слову, -- говорит газета, -- ничего не может быть печальнее и оскорбительнее этого легкомысленного отношения к злу, этого себялюбивого старания отделаться от него громкими фразами и преувеличенно-горячими заклинаниями, да открещиваниями, которыми так злоупотребляют нынче кое-какие газетные авгуры... Удивительно обуявшее многих забвение той банальной в общественной диагностике истины, что болезненные явления, как бы они ни казались странными, дикими и исключительными, не составляют и не могут составлять чего-нибудь обособленного от организма, ими пораженного"...

   Все это так, все это правда. И несносные фразы бестолкового испуга, и "странные" клички, и даже в заключении много истины. Но вот в чем несчастие. Положим, что значительная часть зла происходит в России от размножения дворянского пролетариата... хотя надо и к этому прибавить, что бунтующие, стреляющие и озлобленные пролетарии еще чаще выходят из обученных кое-чему разночинцев и из "духовного" сословия, причем отцы и дети ни тех ни других не были ни чиновниками, ни офицерами, не принадлежали к служилому избалованному привилегиями сословию, не были представителями того "бюрократизма и той солдатчины", которые так не нравятся автору статьи.

   Однако разночинцы, "дети белого духовенства", выкресты разные и т. п., чинят еще больше нам вреда, мы полагаем, чем обедневшие дворяне.

   Почему же автор так обрушился на одно дворянство?.. Может быть, он сам разночинец, или выкрест, или что-нибудь в этом роде?.. Не поэтому ли?..

   И еще возражение. Автор, видимо, недоволен как будто тем, что никто серьезного лечения общему злу не ищет и не предлагает... Но сам он что делает? Другие бранят поляков и евреев, а он натравливает на "дворян". Он указывает на зло XVIII века как на причину нынешнего зла. Это ни к чему практическому не ведет. Лечение зла прошедшего невозможно. Нельзя переделать XVIII века; лучше думать о конце нашего и о XX, который очень близко.

   Об отдаленных во времени источниках болезни пусть говорит история, а не "злоба дня". Положим, зло прежнего сословного нашего строя было причиной нынешнего бессословного зла. Но старое зло ведь уничтожено новым злом? Вред застоя переродился в пагубу излишнего движения. Поэтому нельзя, отыскивая искренно и серьезно лечение противу излишнего движения, накидываться на нечто ему совершенно противоположное... Зимой -- холодно, летом -- жарко; и то и другое неприятно и многим даже вредно. Как быть?.. Смена подобная естественна, и реакция то туда, то сюда неизбежна; всякий знает, что за зимой -- весна, а за весною -- жара. Но кто в жару будет сердиться на давно прошедший холод?.. Напротив, всякий живой человек всему холодноватому рад в июле. Что ж из этого следует? Следует, что уже уничтоженное историей зло России нелиберальной переродилось рядом событий и движением умов в зло слишком либеральное!.. Нельзя же действовать теперь противу привилегий, которых нет; а надо, напротив того, действовать в наше время противу равенства и либерализма... То есть надо подморозить хоть немного Россию, чтобы она не "гнила"...

   Наконец, и на Западе были свои оттенки и в "бюрократизме, и в солдатчине", а коммунистическое движение везде одно, и на Западе оно глубже в массах, чем у нас. При чем же тут: русское дворянство?..