Однако, в то время как жители незащищенных городов Японии гибли от пожаров и бомб, оставались без крова, имущие классы продолжали жить и управлять страной в спокойной, тихой обстановке. Тяготы войны обходили их стороной. Мне довелось увидеть это собственными глазами.
Японское лето обычно начинается после сезона тропических ливней, сопровождаемых высокой температурой и колоссальными испарениями. Примерно в первой декаде июля ливни неожиданно прекращаются и наступают два-три месяца тяжкой жары. Привыкнуть к такому перепаду температур и капризам погоды человеку средней полосы России бывает очень трудно. Ни днем ни ночью не находит он себе покоя. Голова не перестает болеть от влажной жары. Ослабленный организм легко подвергается простудным и желудочно-кишечным заболеваниям. Одежда и обувь не просыхают неделями, покрываясь грибковой плесенью.
Так было в то на редкость жаркое лето 1943 г. с каждым из нас, поэтому посольство и консульский отдел настойчиво добивались от японского МИДа разрешения советским дипломатам наравне с сотрудниками других посольств выезжать в курортное местечко Каруйдзава для кратковременного отдыха. Избранная часть дипломатического корпуса (немцы, итальянцы, испанцы, послы марионеточных государств) жила в Каруйдзаве каждое лето. В августе 1943 г. право посещать Каруйдзава неожиданно распространилось и на советских дипломатов. Мы догадывались, что меняются времена, меняются и отношения. Кстати, после капитуляции Италии ее дипломатов немедленно изгнали из Каруйдзавы.
Местечко Каруйдзава в летние месяцы напоминало богатый, фешенебельный европейский курорт с роскошными летними виллами аристократов, площадками для гольфа, теннисными кортами, частными конюшнями, велосипедными прокатными станциями. Кто-то из предприимчивых русских эмигрантов догадался подвести с гор воду и разводил в прудке форель. Здесь часто можно было встретить принца Коноэ, барона Хиранума, бывшего премьера Хирота, многих министров и крупных дельцов. Центром всего местечка была торговая улочка Хонмати, до отказа заполненная различными лавочками, антикварными магазинами, туристическими бюро, прокатными станциями, главным назначением которых было вытряхивать из дипломатов и курортников деньги. Лучшее место на солнечной стороне Хонмати занимал магазин «Микимото жемчуг», хозяин которого умудрялся в самые тяжелые годы войны обогащаться на культивировании жемчуга и сбыте его в Австралию, Северную и Южную Америку.
Дипломаты и их семьи обычно проживали в гостинице «Мампэй». Советских дипломатов и немцев администратор гостиницы старался поселить на разных этажах, дабы не допустить «нежелательных инцидентов». Немцам и их сателлитам соседство с нами страшно не нравилось, но положение в мире складывалось таким образом, что не представители фашистской Германии, а советские люди все больше становились объектом внимания и уважения.
Жизнь в Каруйдзаве протекала в соответствии с общими законами курортного бытия, как бы на время возвращая каждого к приятным воспоминаниям мирных дней. Верные своим обычаям, японцы рано поднимались, в течение дня куда-то спешили, над чем-то хлопотали и только с наступлением вечерней темноты успокаивались. Мы поражались неугомонной энергии трудовых жителей городка. С первыми голосами птиц поднимались японки и начинали прибирать свои сказочные дворики, переставляя раздвижные перегородки – фусума. Еще солнце не поднялось из-за гор, а служители гостиниц, лавочники, дворники все, как один, уже были на ногах. Громыхал на старой кляче водовоз, развозя по домам родниковую чистую воду. Опережая один другого, летели на велосипедах поставщики зелени, фруктов, молока, яиц, рыбы и прочих товаров, спешили развезти газеты почтальоны.
Десятки пожилых людей и подростков, мужчин с полотенцами на головах и женщин в белых косынках мчались на велосипедах и мотоколясках, чтобы скорее заступить на службу своим господам.
Что касается господ, которым принадлежали виллы, конюшни и псарни, они также не любили по-обломовски долго нежиться в постели. Именитые князья и бароны в 7 часов утра совершали предписанный врачами моцион и занимались приятными для них делами: принц Коноэ в полном спортивном оснащении отправлялся в сопровождении оруженосца с клюшками к площадке для игры в гольф, где проводил два-три часа; барон Хиранума копался в своем саду, собирая гусениц в жестяную коробку; господа помоложе играли в теннис, совершали прогулки верхом или на велосипедах. Этот мирок, заброшенный в тяжелую для страны пору в горы Нагано, создавал иллюзию, что страшной войны с пожарами и жертвами нет, что она никогда не коснется этого божественного уголка.
Высокопоставленные господа сочетали отдых и развлечения с более серьезными занятиями, связанными с их государственным и общественным положением. Часто можно было видеть, как к их виллам и особнякам подкатывали роскошные «кадиллаки» и «роллс-ройсы» с сидевшими в них видными деятелями Японии. В Каруйдзаве мы встречали министра двора Мацудайра, министра Киси, принца Хигасикуни. В период особо значительных событий число таких гостей всегда увеличивалось.
Я привожу эту зарисовку жизни в Каруйдзаве исключительно для того, чтобы показать разительный контраст в судьбах миллионов рядовых японцев, брошенных в бездну кровопролитной войны, и высшей знати, которая без тревог и волнений отсиживалась в те страшные годы в своих «бестах», таких, как Каруйдзава, Хаконэ, Хаяма, Атами, Дзуси и др.
Свободное копирование
