Надо отметить, что в труднейших условиях лета 1941 г., как и в последующий период, советские люди, жившие и работавшие в Токио, сохраняли выдержку и спокойствие, не поддавались на угрозы и провокации, с достоинством и уверенностью в правоте нашего общего дела отстаивали интересы Родины, не щадили себя и не жалели сил во имя ее победы.
Токио в то время все больше напоминал военный город. Все виды городского транспорта были переполнены солдатами, уходившие на север поезда были битком набиты ими. Проводы на фронт стали чуть ли не главным событием тех дней. Им обычно предшествовала традиционная церемония прощания. Получивший назначение солдат или унтер-офицер должен был предстать перед жителями своего квартала в присутствии старшего десятидворки (тонари гумитё) и местного буддийского бонзы. Одетый в военную форму и коротко подстриженный солдат давал перед ними клятву верности императору, предусмотренную в кодексе самурайской чести. Старшие и соседи напутствовали его «добрыми» советами. За час до отхода поезда собирались друзья новобранца и его товарищи по работе. На вокзальной площади или прямо на перроне они образовывали круг и, размахивая национальными флажками, с пением патриотического гимна: «Кими га ё!» призывали стоявшего в центре новобранца верно и честно служить «знамени Ямато», не бояться смерти, беспощадно бить врагов. Новобранец снова клялся «драться до победы или смерти». После этого под возгласы «банзай» его на руках несли к вагону. Никаких слез и объятий при проводах не допускалось. Матери со скорбными лицами провожали сыновей глубоким поклоном, подавляя усилием воли все свои горестные переживания. Что касается офицеров, то накануне отправки на фронт или на границу они обычно устраивали в чайных домиках шумные проводы с песнями и распитием японской водки – сакэ.
Существовал и соответствующий ритуал встречи похоронных урн, который, конечно, проходил по-иному, менее торжественно. Однако в дни военного угара лета 1941 г. о смерти и похоронных церемониях мало кто задумывался. Это пришло значительно позднее.
Летом 1941 г. армия и флот Японии были в зените славы. На них смотрели как на силу, способную положить конец страданиям нации от всех бед. Штабы и воинские части жили напряженной жизнью. Генеральный штаб совместно со штабом Квантунской армии завершил разработку плана войны против Советского Союза под кодовым названием «Кантокуэн» («Особые маневры Квантунской армии»), который являлся как бы аналогом известного плана «Барбаросса». За короткое время, с июля по сентябрь, Квантунская армия выросла более чем в два раза по личному составу и в три-четыре раза по боевой технике. Командование флота Японии спешно закончило развертывание на Севере нового, 5-го оперативного флота. Все говорило о том, что у границ Советского Союза создается мощная стратегическая группировка японских войск, готовая по первому приказу из Токио обрушиться на советские рубежи.
Свободное копирование
