Многое, описанное мною, кануло в вечность, Изменился внешний вид сел и городов, изменились люди, нравы, обычаи. Кое-где перемены коснулись и природы.
Чудесна природа Балканских гор! Это первозданная красота, большей частью еще не тронутая рукою человека. Снежные вершины гор, предгорья с тропинками вместо дорог. Журчание родников с чистой как кристалл студеной водой. Сосны и ели, дуб и орешник. Луга, покрытые весною ковром цветов. Окаймленные цепью далеких гор котловины. Туманные дали придунайской равнины.
Красота, могущая исцелить самую глубокую подавленность самого мрачного человека.
В небольших городках вроде Орхание, которых в Болгарии великое множество, в описываемые времена не было никаких промышленных предприятий, даже самых малых. Население их состояло из людей, существовавших торговлей с деревней, кустарей, ремесленников и служащих немногочисленных учреждений.
В моей памяти Орхание осталось тихим, мирным и сонным городком. Такими же были и промелькнувшие перед моими глазами Михайловград (называвшийся тогда городом Фердинандом, а еще ранее — Кутловицей), Оряхово, Бела-Слатина, Берковица.
Значительно более оживленными были окружные города. Крупной прослойкой в их населении были служащие многочисленных окружных учреждений и значительное число торговцев и торговых служащих. Кое-где существовали мелкие фабрики и заводы. Во внешнем облике этих городов — некоторые следы так называемой городской цивилизации: каменные двух-, трех- и четырехэтажные дома, электрическое освещение, мощеные улицы, железнодорожный вокзал, гостиницы, пароконные экипажи, вытесненные в последующие годы импортными автомобилями, большое оживление на улицах.
Таков был мой окружной город Враца, приблизительно такими же были другие окружные города, в которых мне приходилось бывать: Плевен (Плевна), Шумен (Шумла — ныне Коларовград), Русе (Рущук), Варна, древняя болгарская столица Велико Тырново.
Свободное копирование
