Приблизительно в то же время в рядах этих «полков» образовалась новая брешь: чехословацкое правительство, отчасти движимое ложно понимаемыми славянофильскими идеями, отчасти желая перекинуть мостик к «будущей России», широко распахнуло двери своих высших учебных заведений для недоучившихся у себя на родине русских студентов.
Большую роль в этом вопросе сыграла также некоторая оглядка реакционного чехословацкого правительства на Россию вполне реальную. Оно уже тогда отдавало себе отчет в том, что Советская Россия может предъявить законное требование вернуть ту часть государственного золотого запаса, которую вывезли с Дальнего Востока чехословацкие легионеры в период гражданской войны и иностранной интервенции. Оно рассчитывало, что финансовые издержки, связанные с обучением крупного контингента русских студентов, в какой-то мере позволят ему отделаться от этих возможных требований.
Недоучившимися студентами были молодые люди, мобилизованные царским правительством во время первой мировой войны и окончившие школы прапорщиков военного времени. Едва ли нужно говорить, что они с радостью откликнулись на предоставленную им возможность закончить высшее образование и с не меньшей радостью расстались с казармами «1-го армейского корпуса». Их никто не пытался удерживать.
Кутепов, понявший, что дни «1-го армейского корпуса» сочтены и что нужные ему кадры надо втискивать в какие-то новые организационные формы, уже носился в то время с идеей создания РОВСа, который должен был заменить за рубежом «армию». Его новой заботой сделалось зарубежное объединение бывших военнослужащих по территориальному принципу. Поэтому он охотно благословил студентов на их отделение от массива «1-го армейского корпуса».
Уехавшие в Чехословакию студенты образовали там «галлиполийское землячество». Вместе с другими аналогичными землячествами из других стран оно образовало Союз галлиполийцев, который через некоторое время в свою очередь вошел одной из главных составных частей во вновь организованный РОВС.
К организации и деятельности РОВСа мне придется неоднократно возвращаться в последующих главах настоящих воспоминаний.
Последний и окончательный удар возрожденным в Галлиполи остаткам врангелевской армии был нанесен летом 1922 года.
Врангелевская казна опустела. Все средства на дальнейшее существование «армии» иссякли, пополнения не было и не могло быть. Если в долговечность Советской власти западноевропейское общественное мнение все еще не верило, то еще менее оно верило в возможность свергнуть эту власть с помощью обанкротившихся, разбитых и выброшенных за границы России белых армий.
Врангель отдал приказ, в котором оповещал «всех, всех, всех», что казна его пуста и что все чины «армии» должны отныне самостоятельно зарабатывать хлеб насущный в поте лица своего.
«Гарнизоны» растаяли.
Многотысячная масса «рыцарей белой мечты» разбрелась по Болгарии. За редчайшими исключениями, они перешли на положение чернорабочих на шахтах, рудниках, лесозаготовках, прокладках шоссе, строительных работах и на положение маляров, официантов, торговцев вразнос, сельских батраков и т. д.
Свободное копирование
