Наутро, позавтракав с г-жой XXX и ее другом, воротился я в Париж. Через три или четыре дня пришел Тирета и сказал, что приехал торговец из Дюнкерка, он должен обедать у г-жи XXX, и она просит меня быть. Скрепя сердце я оделся. Я не мог примириться с этим браком, но и воспрепятствовать ему не мог. М-ль де ла М-р, как я заметил, нарядилась пышнее обычного.
— Жених и без того сочтет вас очаровательной, — сказал я.
— Тетя так не думает. Мне любопытно взглянуть на него, но я уповаю на вас и уверена, что ему моим мужем не быть.
Минутой позже он вошел вместе с банкиром Корнеманом, что сговаривался о браке. Я вижу красивого мужчину лет приблизительно сорока, с открытым лицом, одетого с отменной строгостью; он скромно и учтиво представился г-же XXX и взглянул на нареченную свою, лишь когда его к ней подвели. Увидав ее, он приметно смягчился и, не пытаясь блистать остроумием, сказал только, что желал бы произвести на нее то же впечатление, что она произвела на него. Она ответила изящным реверансом, не переставая серьезно и внимательно его разглядывать.
Мы садимся за стол, обедаем, беседуем обо всем на свете, но только не о свадьбе. Нареченные и не взглянут друг на друга, разве только случайно, и не перемолвились ни словом. После обеда барышня удалилась в свою комнату, а г-жа XXX затворилась в своем кабинете с г. Корнеманом и женихом. Вышли они часа через два, господам надобно было возвращаться в Париж, и она, велев позвать племянницу, при ней сказала гостю, что ждет его завтра и уверена, что барышня рада будет его видеть.
— Не так ли, милая племянница?
— Да, дорогая тетя. Я буду рада видеть завтра этого господина.
Когда б не этот ответ, он так бы и уехал, не услыхав ни разу ее голоса.
— Ну, как тебе муж?
— Позвольте, тетя, отвечать вам завтра и, пожалуйста, соблаговолите за обедом разговаривать со мною; быть может, внешность моя не оттолкнула его, но он не может судить о моем уме.
— Я боялась, что ты сморозишь глупость и испортишь благоприятное впечатление, что произвела на него.
— Тем лучше для него, если правда его отрезвит; тем хуже для нас обоих, коль мы решимся на брак, не узнав, хоть в малой степени, образ мыслей другого.
— Как он тебе показался?
— Он человек приятный, но подождем до завтра. Быть может, он меня и видеть не захочет, так я глупа.
— Я знаю, ты себя за умную почитаешь, но потому-то ты и глупа, хоть г. Казанова и уверяет, что ты глубокая натура. Он смеется над тобою, милая племянница.
— Я уверена в обратном, милая тетя.
— Ну и ну. Что за чушь ты городишь.
— Прошу прощения,— вмешался я.— Барышня права, я нимало над нею не смеюсь и убежден, что завтра она будет блистать, о чем бы мы ни заговорили.
Так вы остаетесь? Я очень рада. Составим партию в пикет, я буду играть против вас обоих. Племянница сядет с вами вместе, ей надо учиться.
Тирета испросил у своей толстушки дозволения пойти в театр. В гости никто не пришел, мы играли до ужина и, послушав Тирету, что пожелал пересказать нам спектакль, отправились спать.
К удивлению моему, м-ль де ла М-р явилась ко мне одетой.
— Я пойду разденусь,— сказала она,— как только мы поговорим. Скажи мне прямо, я должна соглашаться на брак?
— Тебе по нраву г. X?
— Он мне не противен.
— Тогда соглашайся.
— Довольно. Прощай. С этой минуты наша любовь кончилась, останемся друзьями. Я буду спать у себя.
— Станем друзьями завтра.
— Нет, лучше мне умереть и тебе тоже. Пусть мне тяжело, ничего не поделаешь. Коли я должна стать ему женой, мне надобно увериться, что я буду достойна его. Быть может, я обрету счастье. Не удерживай, пусти меня! Ты знаешь, как я тебя люблю.
— Ну хоть один поцелуй.
— Увы! нет.
— Ты плачешь.
— Нет. Бога ради, дай мне уйти.
— Сердце мое, ты будешь плакать у себя. Я в отчаянии. Останься. Я женюсь на тебе.
— Нет, теперь я уже не согласна.
С этими словами вырвалась она из моих рук и убежала, оставив меня сгорать со стыда. Я не смог сомкнуть глаз. Я был сам себе отвратителен. Я не знал, чем я провинился больше — тем, что соблазнил ее, или тем, что оставил другому.
Свободное копирование
