В Житомире я пробыл недолго и в начале декабря выехал в Луцк. К тому времени сформировалась особая армия — под командой генерала Балуева, объединявшая гвардейские полки. Балуев командовал раньше 17-й дивизией, расквартированной в Холме и мы с ним были приятели. Я посылал его дивизии подарки на фронт. Теперь он просил меня объехать полки особой армии. Я прибыл в Луцк, где находился ее штаб.
Город был переполнен ранеными. Лазаретов было множество (как вообще во всех городах на третий год войны). Я начал объезжать их, обходил раненых, раздавал им крестики, беседовал с ними, случалось, шутил. Помню, как-то раз подъезжаю я к лазарету, смотрю, германский аэроплан над головою кружится… Едва успел войти — раздался оглушительный удар. На улице разорвалась сброшенная с аэроплана бомба. Взрывом убило двух солдат, которые везли воз сена, а моему шоферу-солдату все лицо засыпало осколками. Я получил Георгиевскую медаль за опасность, которой подвергся.
В одном из лазаретов со мной произошел смешной эпизод. Я дал крестик молодому красивому солдатику. Беседую с ним, глажу по голове, целую, стараюсь его ободрить, а кругом все смеются… В чем дело? Оказалось, что солдатик — женщина-доброволец.
После лазаретов я объехал полки; видел атаки аэропланов и обстрел их из пушек.
Отъезд мой из Луцка совпал со следующим обстоятельством. Я приехал на вокзал, купил газету, развернул ее — и вижу заголовок: "Убийство Распутина"… Первое впечатление, которое не изгладилось и впоследствии, — вздох облегчения. Темная сила отошла…
Свободное копирование
