jeudi, к 26 fevrier
На следующее утро я проснулась и обнаружила, что мне три раза звонили, и кто-то прислал еще эсэмэс.
Первые два звонка были сделаны с номеров, которых я не помнила. Голосового сопровождения тоже не было. Ничего необычного — но я почему-то почуяла недоброе. Поэтому сразу стала перезванивать.
— Доброе утро. Простите, это не вы звонили по моему номеру вчера вечером?
Оба раза на другом конце провода были озадачены, они явно не знали, кто я такая, но поскольку регистратор номера в мобильнике — судья беспристрастный, то они да, действительно пытались звонить. Выходит, Энджел посылала не один текст. И они пытались связаться с ней по моему номеру.
Господи, какая же я идиотка. Слава богу, хоть звонили не из-за границы.
Третий пропущенный звонок был от Первого Свидания, видимо, когда я бегала в туалет пописать. И еще текст от него же: «Ты все еще встречаешься с Н? Если да, то известно ли тебе, что я об этом ничего не знал?»
Я вздохнула. Но все-таки перезвонила. Он был уже на рабочем месте.
— Здравствуй, извини, что отрываю от работы.
— Ничего, все нормально. — Похоже, он очень удивился.
— Я прочитала твое сообщение. Он ничего не ответил.
— Я вовсе не встречаюсь ни с каким Н. Уже много лет, кстати. Кто наболтал эту чушь?
Опять ни слова в ответ.
— Ну ладно, плевать, кто сказал, мне это не интересно.
— Но вы, кажется, так близки, и он не женат, и ты не замужем, так что...
— И что, это автоматически означает, что мы больше, чем просто друзья, так, что ли?
— Ну... нет, конечно, не означает. — Он помолчал. — Но Энджел очень удивилась, когда узнала, что у нас с тобой что-то было, и потом она спросила, мол, разве я не знаю про тебя и Н.?
— Прости, что ты сказал... у нас с тобой... что-то было?
— М-м-м...
— Ну ладно, не будем говорить об этом... но как так: человек, которого ты едва знаешь, вдруг становится более надежным источником информации о моей жизни, чем я сама?
— Ну...
— Да это просто... дерьмо собачье!
— Прошу тебя, успокойся. Я люблю тебя. Я к тебе неравнодушен. Я...
У-у-у, черт, опять эти глупые, эти идиотские слова.
— Но у меня-то совсем другие чувства. И если ты этого не знал, так знай теперь. Я не собираюсь принижать твоих чувств, я не стану говорить, мол, не стоит, и все такое, но ведь ты про меня ничего не знаешь. Да и в любом случае, твои чувства не дают тебе никаких прав.
Черт возьми, хватит, я прекрасно сознаю, что, как последняя дура, перехожу на крик и говорю совсем не то, что хотела сказать. И не потому, что хочу его, нет, я хочу совсем другого, я хочу ясности, я не хочу, чтобы он думал, что я просто сучка.
Нет. Забудь про это. Чем раньше он поймет, тем скорее получит возможность найти другую, кого он действительно полюбит. Я не хочу больше говорить с ним. Я вообще ничего не хочу. Иначе стану полным ничтожеством.
— Случилось какое-то недоразумение, мне кажется, мы могли бы с ней встретиться и все обсудить...
— Ну, ладно, все. Я не хочу об этом ни с кем разговаривать. И с ней не хочу ничего обсуждать. Да и с тобой тоже. И вообще, мне это все глубоко не интересно.
— Но я...
— До свидания.
Молчание. Можно представить себе его физиономию. Интересно, что бы я делала в подобной ситуации? Пыталась бы еще тянуть время или изящно и с достоинством, не уронив лица, проглотила бы? К его чести, он выбрал последнее.
— Что ж, до свидания. Удачи и счастья. Мне будет тебя не хватать.
— Спасибо.
Я дала отбой. И отправилась прямиком к компьютеру, чтобы послать этой дуре сердитое письмо: и про загадочные номера, и про сплетни, которые она распускает там, где не надо. Даже спрятавшись за почтовым ящиком на экране, я ужасно трусила, но звонить по телефону боялась еще больше — не была уверена, что сдержусь и не наору на нее. А тут что: набрал, перечитал, послал. Потом села завтракать, и мне было немножко грустно и тяжело, что я оказалась сволочью, и даже мысль, что все это на самом деле полная чепуха, нисколько не утешала меня.
Свободное копирование
