***
Наступило 29 апреля. Ранним утром Гитлер пригласил Геббельса и Бормана обсудить с ним состав нового правительства. Адольф Гитлер просил Геббельса занять пост рейхсканцлера. Тот согласился. Гроссадмирал Дениц (хотя он и отсутствовал) должен был стать президентом.
Совещание окончилось.
Все как будто стало на свои места. Фюрер потребовал, чтобы доктор Геббельс вместе со своей семьей немедленно покинул Берлин. Последовала драматическая сцена. Геббельс воспринял этот приказ фюрера как страшный удар. Он отказался подчиниться. Он не хотел покидать Адольфа Гитлера до тех пор, пока тот жив.
Когда же фюрер начал настаивать на своим требовании, Геббельс заявил, что он как комиссар по обороне Берлина не может покинуть столицу, не поступившись своей совестью. Разговор становился все более резким. Фюрер был в отчаянии. Возбужденный, он упрекнул Геббельса в том, что даже он, один из его наиболее верных сподвижников, не желает выполнять его приказы!
Со слезами на глазах Геббельс повернулся и вышел из комнаты. Потрясенный упреками Гитлера, он направился в свой рабочий кабинет и продиктовал секретарше фрау Юнге свое завещание.
В тот же день в 18 часов я стоял последний раз перед фюрером, которому верой и правдой служил в течение 13 лет.
Он был одет, как всегда, в серый полевой мундир и черные длинные брюки. Вел себя вполне спокойно и сдержанно. Я не мог себе представить, что его жизнь фактически закончена. В правой руке он держал карту Берлина; его левая рука слегка дрожала (эту дрожь часто можно было наблюдать в ставке в Виннице, на Украине, после гриппа, который он тогда перенес, а в последние месяцы эта дрожь появлялась все чаще и чаще).
— Как обстоят дела у вас, Кемпка?
Я сообщил, что я со своими людьми обороняю имперскую канцелярию от Бранденбургских ворот до Потсдамской площади.
— Что думают ваши люди?
Я ответил, что все они без исключения держатся стойко и ждут прибытия армии генерала Венка.
На это Гитлер спокойно ответил:
— Все мы ждем Венка!
Он в последний раз пожал мне руку.
— Желаю вам всего хорошего, Кемпка!
Я снова должен был отправиться по служебным делам. Русские были уже в рейхстаге. В Тиргартен просачивались все новые и новые ударные части. Я был нужен моим людям.
Ночью Адольф Гитлер и Геббельс подписали свои завещания, подготовленные фрау Юнге. Лоренцу — представителю имперского руководителя прессы Дитриха, а также полковнику фон Белову и штандартенфюреру СС Цандеру, личному адъютанту Бормана, было вручено по экземпляру этого документа и приказано прорываться из окружения. Оба они, прорываясь из окружения, ушли в разных направлениях, надеясь пробраться к новому президенту — гроссадмиралу Деницу.
Вскоре после этого я получил от Бормана и от генерала Бургдорфа приказ послать двух надежных мотоциклистов к генералу Венку. С большим трудом мне удалось достать два легких мотоцикла, на которых покинули имперскую канцелярию курьеры, переодетые в штатское.
«Венк, последний час наступил!» — таково было краткое послание, подписанное Борманом и Бургдорфом и врученное курьерам.
Под сильным огнем противника они помчались по улицам. Каждый из них пытался прорваться из Берлина в разных направлениях для того, чтобы достигнуть Ферха около Потсдама. Там должен был находиться Венк со своим штабом.
Одному из курьеров удалось отъехать не так далеко. Ценой невероятных ухищрений он доехал до частично еще занятого немецкими войсками Грюневальда. Здесь его задержали. И хотя он предъявил свои документы, а также солдатскую книжку, его все же арестовали по подозрению в дезертирстве. Штатская одежда только усилила подозрение. На батальонном командном пункте он был допрошен. И хотя он предъявил подписанный Борманом и Бургдорфом документ на бланке со штампом: «Управление адъютантов при фюрере», его все же не отпустили. Допрашивавшие заявили ему, что им не известны лица, подписавшие документ.
Курьера переправляли с одного командного пункта на другой. Повсюду сомневались в подлинности письма к генералу Венку.
Только на следующее утро его привезли в броневике к подземному убежищу у зоопарка. После телефонного звонка в имперскую канцелярию заблуждение рассеялось. Через несколько часов он был припровожден в имперскую канцелярию.
Второй курьер не вернулся, но, вероятно, и он не достиг своей цели.
Свободное копирование
