Тайм вызвал подражание, потому что имел оглушительный успех - и не только материальный. Его начали издавать Люс и Гадден с 86 тысячами долларов, вырученных от продажи акций предприятия друзьям и сочувствующим их начинанию. Когда я оказался в Тайм, общий приход корпорации был 21,7 миллионов долларов: 6,4 миллиона от продажи и подписки, остальные от объявлений. Через 22 года, в 1968 году, общий доход корпорации достиг 32,1 миллионов долларов. Тираж повысился с 1,56 миллионов в 1945 году до 5 миллионов в 1968, а читателей на 1 октября 1968 года Тайм насчитывал в 185 странах 24 миллиона. Печатается журнал в 11 типографиях - в Чикаго, Атланте, Вашингтоне, Олд Сейбруке, Олбани, Лос-Анжелесе и за границей - в Монтреале, Париже, Токио, Мельбурне, Окланде (Н. Зеландия). Это сделано для сокращения расстояния и времени, отделяющих читателей еженедельника от его нью-йоркской редакции. В ближайшее время к упомянутым 11 городам прибавятся еще четыре: Панама, Лондон, Гонконг и Даллас.
Когда я пришел в Тайм, Гаддена давно уже не было в живых и Тайм был не таким, каким его задумали в 1923 году. Его олицетворял единолично Генри Люс. Люса я не раз встречал, слышал, даже спорил с ним. Но все по случайным поводам и редко. Не могу сказать, чтобы я знал его, но впечатления от него имел. Он был очень прост и доступен. Всех называл по первому имени, - запомнил и мое. И его окружающие называли Генри, а более близкие - Гарри. Производил он двойственное впечатление. Когда выступал подготовившись на каком-нибудь публичном собрании, праздновании и тому подобном и не импровизировал, а читал по рукописи, - он всегда бывал интересен, не слишком многословен, содержателен, {213} иногда блестящ. Но на немноголюдных собраниях, за завтраком с членами нашего Отдела, импровизируя, он часто говорил путано, обнаруживал иногда и недостаточную осведомленность о том, о чем высказывал, как всегда авторитетно, свое суждение.
Сын американского миссионера-пресвитерианина, Люс родился в Китае, продолжал им интересоваться и, вероятно, знал его, как только может знать страну и народ иностранец и иноверец, человек совсем другой культуры. России Люс не знал и в русских вопросах был мало осведомлен. Когда именно эти вопросы обсуждались за завтраками Тайм, Люс участвовал в этом самым активным образом, часто определяя ход и исход обсуждения. Естественно, что редко можно было согласиться с ним. И как слабо ни владел я английской речью, я считал своим долгом, морально-политическим и служебным, выступать в таких случаях с возражениями против главы Тайм. Не знаю, какое впечатление производили на Люса мои выступления. Но когда бы мы позднее ни встречались, он никогда не обнаруживал и тени недовольства, справляясь на ходу о моем мнении или делясь своим по поводу очередного события в СССР.
Впечатление от Люса en petit comite, или в закрытом собрании, было настолько для меня неожиданным, что я поделился ним с заведующим Отделом. Тот не стал спорить, а только несколько раз повторил: "Люс замечательный журналист. Он лучше и раньше других ощущает, что требуется от еженедельника, чего в нем ищет читатель". После кончины Люса его называли гением, новатором и революционером в области журнализма. Не стану приводить всех лестных характеристик. Упомяну только то, что писал "Ньюсуик", созданный в Нью-Йорке по образу и подобию Тайм и многие годы его главный, но безуспешный, конкурент и соперник. На обложке журнала от 13 марта 1967 года "Ньюсуик" воспроизвел обложку Тайм с портретом Люса и датами его рождения и смерти, 1898-1967, и посвятил покойному и "Его времени и жизни", кроме краткого редакционного введения, две статьи сотрудников, хорошо знавших Люса по их былой ответственной работе в Тайм. Статьи признавали исключительные заслуги Люса, обнаружившего "блестящий предпринимательский гений совместно с драматически-новой манерой информирования о деловых и финансовых новостях. Он практически придумал яркий новый мир журнализма в иллюстрациях". Авторы одновременно не умолчали и об отрицательных сторонах Люса, как человека, вдохновителя и руководителя Тайм.
В публичной автохарактеристике Люс сказал: "Я - протестант, республиканец и свободный предприниматель", поэтому "предубежден в пользу Бога, Айзенгауэра и акционеров корпорации Тайм". Это было кредо либерального республиканца, который мог быть в хороших отношениях не только с Теодором Рузвельтом, но и с Фрэнклином, с президентом Кеннеди и в то же время осуждать президента Трумэна (за увольнение генерала Мак-Артура и других). Люс нередко расходился не только с президентом-демократом, но и с ближайшими своими единомышленниками и сотрудниками. Вашингтонское бюро Тайм было солидарно с ним, тогда как токийское заняло противоположную позицию и представило пространное {214} объяснение по телеграфу, почему, по единодушному мнению бюро, президент Трумэн был прав.
Наблюдатели отмечали, что издания Люса временами утрачивали всякую видимость объективности. В свое оправдание Люс и другие могли сослаться на первоначальный проект издания, в котором редакторы с самого начала заявляли, что "полная нейтральность в публичных делах и важных вопросах, вероятно, столь же нежелательна, сколь и невозможна". Они допускали и заранее мирились с "некоторой предрасположенностью, неизбежной даже при желании объективного осведомления".
С окончанием второй мировой войны, Люс от нейтрального осведомления о событиях перешел к тому, чтобы, если не определять их, то хотя бы влиять на них. Это было радикальной переменой не только в личном отношении, но и в редакционной политике Люса.
Руководители Тайм думали не только о текущем и о "хлебе насущном". Они заглядывали и в будущее, даже отдаленное, и, будучи капиталистическим предприятием, для которого повышение дивидендов и стоимости его акций стояли на первом месте, одновременно задумывались и о другом. Экспансия Тайм под руководством Люса и при его преемниках, вместе с техническим и организационным усовершенствованиями, ускорением, улучшением и удешевлением изданий и их распространением, не упускала из виду и общественных заданий, как она их понимала. Здесь экспансия выходила за пределы журнализма, книжного и печатного дела. Корпорация постепенно оказывалась заинтересованной материально и технически в изготовлении не только более дешевой и лучшей бумаги, но и в осведомлении и просвещении путем собственного издательства, при посредстве своих телевизионных и радиостанций и фильмов, путем установления коммерческой связи с американским издательством в Бостоне, немецким в Бонне и т. п.
А в 1967 году Тайм, совместно с Дженерэл Электрик, образовал новую Дженерэл Лернинг Корпорейшен для изучения и обучения путем объединения образовательных средств с техническими. Вместе с 371/2 миллионов долларов в распоряжении новой корпорации оказались более чем 40-летний опыт Тайм, редакторский и издательский, и все технические ресурсы Дженерэл Электрик: электронная обработка данных компюторами, так называемое, замкнутое промышленное телевидение и другое.
Резюмируя свои впечатления, я не сказал бы, как многие говорят в Тайм и вовне, что Тайм "самый значительный журнал в Америке - в мире". Этого я не знаю. Но убежден, что Тайм был и остался своеобразным, независимым и весьма ценным явлением в мире печати.
Свободное копирование
