Жизнь на Клондайке

Жизнь на Клондайке

Через какое-то время, возможно, через полгода после нашего знакомства Володя побывал у меня в Чарбахе, и ему там не понравилось.

– Что тебе жить в этой дыре? – сказал он мне. – Ютишься вчетвером в одной комнатке, удобств никаких, да и ездить тебе далеко. Переезжай-ка в мой особняк.

Как раз в это время шло строительство его дома в 1-м тупике Айгедзора – в прекрасном месте, в двух шагах от зданий ЦК и Академии на улице Барекамуцян, и в то же время над ущельем Раздана, который бурлит сотней, а то и двумя сотнями метров ниже. Вид открывается поразительный. Ущелье широкое, крутое, довольно дикое, скалы, камни, поросшие травой и кустарником. К самой реке здесь не спустишься, но, когда гуляешь внизу по шоссе, видишь где-то высоко вверху нависающие домики, и один из них этот.

Нечего и говорить, насколько меня обрадовало такое предложение. Жить в таком удобном и живописном месте, в центре города, любоваться каждый день прекрасным пейзажем, ходить на работу пешком, любуясь утренним Ереваном. Боюсь, что я не сразу сообразил масштаб этого гостеприимства, а уложил вещи в пару больших рюкзаков, перевёз и стал жить-поживать, как ни в чём не бывало, как будто, так и полагается. А ведь подумать: Володя ни за что, ни про что так просто по-дружески подарил мне одну из комнат своего чудесного дома (которых в доме было всего-то три!). Так я и прожил в ней едва ли не четыре года своего последующего пребывания в Ереване. И снова думаю: Господи, сколько добра сделали мне поначалу незнакомые, а потом ставшие близкими люди! И вообще, если сравнить добро, полученное мною от самых разных людей, и то, что мне случилось им дать, я ведь остаюсь в неоплатном долгу.

Хотя я употребляю слово «дом», Володе принадлежала только половина дома (потому и комнат так мало). Хозяином второй половины был Арменак, болгарский армянин, строитель, широкоплечий, весёлый, напоминающий итальянского рабочего из неореалистических фильмов. Володя уступил ему эту половину за труд: Арменак со своей бригадой возводил дом.

Во время упомянутого разговора в доме достраивался второй и последний этаж, потом над ним возводилась крыша. Стены оставались не заштукатуренными. Так что Володя не торопился туда переезжать, тем более, что его молодая и красивая жена Рита, недавняя его студентка, возилась с недавно рождённым ребёнком. Меня же комфорт беспокоил мало. Я поселился в строящемся доме и по мере того, как обустраивались комнаты, переселялся из одной в другую. Так до переезда семьи Григорянов я жил один в «своей» половине дома едва ли не год. Чувствовал себя в нём полным хозяином. Когда находило особое вдохновение, то ли производственное, то ли ещё какое, любил здесь поработать. Это соответственно обставлялось: на стол ставилась бутылка армянского вина, армянский же сыр типа брынзы (панир) и виноград. Как в такой обстановке хорошо работалось!

Я любил принимать здесь гостей. Так у меня перебывали все мои чарбахские друзья, с которыми мы устраивали дружеские пирушки: на электроплитке жарится что-нибудь мясное, бутылки вина на самодельном столе, весёлая застольная беседа. Я уж не говорю о том, что так же мы частенько сиживали и с самим заходящим сюда Володей и его друзьями, которым он показывал дом.

К зиме отопление ещё не было готово, так что в доме стоял холод, приходилось тепло одеваться, а по ночам укрываться несколькими одеялами. По счастью, эта зима не была такой холодной, как та, в которую я приехал. Пришедший сюда в такое время мой чарбахский приятель Володя Давыдов, по прозвищу Итальянец, или Джузеппе, воскликнул: «Э, да тут у тебя настоящий Клондайк!». (Клондайк ассоциировался у него, прежде всего, с холодом). С его лёгкой руки название «Клондайк» так и закрепилось за «нашим» домом.

Минул год с чем-то, Клондайк был достроен, отделан, заработали отопление и газ, и в дом въехали настоящие хозяева: Володя, Рита и годовалый Мара (Марк). И мы зажили дружной семьёй. Я и сейчас с радостью вспоминаю это время. Казалось бы, молодой семье в трёхкомнатном доме зачем нужен такой постоялец? Но я за всё время ни разу не почувствовал, что я здесь лишний. Мы жили дружно и весело – совсем как когда-то у тёти Жени. Конечно, с таким квартирантом, как я, да, по правде сказать, и с таким хозяином, как Володя, благоустроенного дома не создашь, и Рита с удивительным благодушием с этим смирились. Наверное, ей с нами, безалаберными, приходилось нелегко, но мы тоже, как могли, старались поддержать дом. А какой кофе мы готовили по утрам! Часто приходили гости, собирались весёлые застолья. И ещё: известно, сколько радости приносит в дом малый ребёнок – вот эту радость приносил нам подрастающий Мара. Впервые в жизни я возился с малым ребёнком и понял, насколько это хорошо.