То обстоятельство, что директория, которая считала себя во время пребывания в Виннице украинским самодержцем, de facto являлась лишь посредником между партиями и посредником без решающего и понуждающего голоса, также представлялось чрезвычайно характерным. То, что партии вели бесконечные пререкания из-за количества портфелей в будущем кабинете, когда со стороны Курска вновь уже определилось наступательное движение большевиков на Украину, когда французское командование в Одессе не желало даже говорить с представителем украинской власти, когда страна была совершенно лишена всяких органов управления, кроме самой директории в Киеве, и когда крестьянские ополчения частью безудержно расходились по домам, частью грозили самой директории (атаман Зеленый, Ангел, так называемая Таращанская дивизия - бывшее ополчение Шинкаря, Григорьев и другие), а иных войск, кроме галичан, у директории не было, - тоже факт, не лишенный характеристики для положения вещей.
Но это была, в общем, картина, знакомая мне еще со времен центральной рады. Поразило же меня особенно в этот вечер одно совершенно новое явление: когда все уже собрались, а обед не начинался, не смотря на присутствие всей директории и представителей партий, я наивно поинтересовался, в чем причина задержки, и узнал, что ждут приезда членов “сичевой рады”. Появление членов этой рады, молодых людей не старше 20-25 лет, превосходно одетых во френчи английского образца, тогда как я ранее большинство из них видел всегда в довольно пожилых австрийских мундирах, было чрезвычайно эффектно и сразу показало, кто хозяева столицы. Во главе с командиром корпуса “полковником” Коновальцем члены рады in corpore вошли в приемный зал бывшего генерал-губернаторского дома, который занимал демократический Винниченко (там же жил и Скоропадский в свое время) и были радостно почтительно встречены Петлюрой и сухо почтительно Винниченко.
Коновалец был прапорщик австрийской службы, формировавший батальон из пленных галичан еще в 1917 году; при Скоропадском батальон был расформирован, но в августе или сентябре тому же Коновальцу в результате его долгих предварительных разговоров с германским командованием поручено было формирование уже бригады в Белой Церкви. Являясь по должности председателем “сичевой рады”, состоявшей из 8 или 10 человек командиров разных частей корпуса, корпусного доктора, фамилию которого я забыл, и штатского человека д-ра Назарука, Коновалец, человек очень хитрый и ловкий, фактически был лишь исполнителем решений рады, лично на себя ничего не беря. Spiritus movens организации был д-р Назарук, пользовавшийся непререкаемым авторитетом среди своих товарищей, вероятно, еще со времени учебных лет на родине (все члены рады были земляками). Он в это время не занимал никакой определенной должности, но числился при директории и что-то там делал. Человек не без способностей, но совершенно неуравновешенный неврастеник, д-р Назарук для государственной работы, особенно в это сложное время, подходил весьма мало. Поэт и писатель по специальности, он прекрасно говорил, логично развивал свои идеи, но фундамента для целесообразного мышления в государственных вопросах совершенно не имел, ограничиваясь кругозором провинциального быта крошечной Галиции. По всем своим убеждениям он был яркий германофил и патриот прежде всего Галиции, а затем Украины, что и сказывалось в методах хозяйничанья рады в Киеве, стремившейся выкачать на родину возможно больше военного и всякого иного имущества для освободительной борьбы ее против поляков. Самым отрицательным типом являлся Чайковский, шеф чрезвычайки, обслуживающий директорию и расправлявшийся с ее недругами не хуже большевиков, знаменитый своей жестокостью и алчностью, не знавший сомнений в выборе средств для наживы до провокационных убийств включительно. Прочие члены рады были довольно незначительны, кроме разве Мельника, спокойного и разумного, хотя и очень молодого человека, совершенно не знакомого не только с государственным, но и с военным обиходом свыше роты.
Бесконечные застольные речи на выше упомянутом обеде (некоторые господа, как, например, будущий министр финансов, ухитрились говорить более полутора часов) окончательно подтвердили все вышеотмеченные мои первоначальные впечатления. После обеда, когда д-р Назарук был в несколько откровенном настроении, я имел с ним беседу, которая пояснила мне разницу оттенков встречи членов рады при их входе в зал. “Сичевая рада”, фактически единственная физическая сила, распоряжавшаяся всем в Киеве и державшая все караулы столицы, до личной охраны членов директории включительно, была недовольна головой директории Винниченко за его порывы к независимости от нее и желала иметь головой директории Петлюру, с тем, чтобы он отказался от военных дел, а верховным военным командующим и фактическим диктатором объявлен был Коновалец, то есть “Сичевая рада”. Петлюра охотно шел на председательство, но желал в то же время обязательно сохранить столь важное для его личных целей звание головного атамана, и на эту тему между ним и радой шли тайные переговоры для выработки компромисса. Так как рада являлась хозяином лишь в Киеве, но на остальной Украине не имела никаких сил, то предпринять какой-нибудь насильственный переворот она не решалась, тем более, что уже в период пребывания в Белой Церкви и наступления на Киев определилось совершенно ясно, что сельское население считает галичан австрийцами, а не украинцами, и относится к ним более, чем прохладно, не понимая даже их языка.
Свободное копирование
