Дорога из Карашара в город Куча пересекает несколько горных речек. На одной из них основательно засела наша машина. Залило мотор, в кузове плещется вода. Самим на выбраться. А речка-то в обычное время пустяковая, собственно говоря, ей и моста не полагается. Автомобили здесь всегда переправлялись на другой берег с ходу, и водителей не заботило ни дно — твёрдое, каменистое, ни уровень воды. А вот после дождей разлилась речушка, стала опасным, сильным потоком.
Легковую машину нетрудно выручить из беды. Подошёл тяжёлый четырехтонный грузовик. Натянул трос. ГАЗ-69 «поплыл» по реке и остановился на галечном островке.
Рядом ещё одна попавшая в беду автомашина. Её занесло илом по самое «горло». Чуть видна была крышка кабины. Как указатель, высится деревянная жердь, к которой шофёры привязывают старые камеры, наполненные запасной водой. Мало ли что случится в дороге. В жаркий день на крутом подъёме быстро закипает вода в радиаторе, и ему нужно помочь.
Нам рассказали, как всё это произошло. Ночной порой машина подошла к реке. Место шофёру знакомое, обжитое; на противоположном берегу кишлак. Сколько раз уже приходилось здесь проходить бродом и всегда без приключений. Спокойно направил водитель грузовик в воду, в темноте не заметил, что река стала глубже, а течение ускорилось. Мотор подозрительно чихнул раз-другой и замолк. Завести его не удалось: вода залила свечи. Бушевал поток.
Шофёр оставил машину и ушёл в кишлак переждать ночь. «Утро вечера мудрёнее». Придёт день, и можно будет с помощью подоспевших машин вытащить и свою — такой был расчёт. Однако ливень в горах опрокинул этот план. Вода всё прибывала. Бурлящий поток вымыл из-под колёс грунт, и машина осела. А поток бурлил и все новые наносы откладывались у грузовика. Наутро шофёр с трудом нашёл свой автомобиль.
В другом месте я видел ещё одну машину. Вернее, не машину, а только кромки борта да бортовые крючки, торчавшие из-под наносов.
На реке Кызылсу мост был сносен. Здесь дежурил трактор. Он на тросе перетягивал тяжёлые грузовики с берега на берег. Делал это легко, ныряя в ямы и выползая из них. Большие машины медленно, но покорно следовали за маленьким бесстрашным лидером. Много он поработал за день, но дел у него достаточно до самого вечера.
Зелёный оживлённый город Куча — один из древнейших в Синьцзяне. С севера его окаймляют горы Тянь-Шаня, к югу простираются пустынные равнины. Горы здесь тоже пустынные, иссечённые оврагами, похожими на глубокие старческие морщины.
Такие горы безжизненны. Местами белеют выпоты солей, от которых окружающая картина становится ещё более мрачной. «Бедленд», — говорят англичане, — дурная земля, непригодная к использованию. Это слово можно встретить в русской географической литературе. Раз в год или в несколько лет идёт в горах сильный дождь. Тогда по оврагам бегут бурные потоки. Они размывают овраги и делают их рисунок ещё более затейливым.
По главной длинной улице Кучи ходят своеобразные пассажирские «конки». Двухколёсная ярко окрашенная коляска с навесом курсирует из конца в конец одного и того же маршрута. Плата по таксе. Остановки в любом месте, по требованию.
От наводнения Куча пострадал больше всех других городов и посёлков. В окрестных горах ливень достиг катастрофической силы. Глинистые породы быстро разбухли от воды, образовалась насыщенная влагой корка, которая не давала воде просачиваться в землю. Капли дождя стремительно скатывались и собирались в потоки разрушительной силы.
В верховьях ущелья, выходящего к Куче, лежит обширная межгорная котловина. Когда-то здесь было небольшое озеро. На его дне откладывались тонкие пылеватые осадки, окрашенные в лёгкие зеленоватые, салатные, блекло-жёлтые тона. Нетрудно, точно оконтурив их, нанести на карту границы древнего водоёма.
Пустынно. Одинокие низкорослые кустики хвойника или солянки, как оспенные пятна, покрыли землю. Ветер и вода уже успели здесь как следует поработать. Некогда гладкое дно озера изрыто руслами дождевых потоков, между которыми высятся гряды и холмы, точно волны застыли на мёртвой неподвижной поверхности былого моря.
В ночь с 13 на 14 августа именно сюда и обрушил всю силу тянь-шаньский ливень. И сразу ожили все складки в рельефе, будто вновь на озере не на шутку разыгралась непогода.
Из котловины существует один выход — через ущелье, перерезающее Чультаг, что в переводе значит «пустынные горы». Красные, малиновые, желтовато-зелёные, они действительно сухи, безжизненны, обнажены. Нередко горные породы смяты, пласты их опрокинуты, как говорят, поставлены на голову. Тогда они щетинятся голыми рёбрами. Глубокие тени подчёркивают слоистое строение гор.
Ущелье уйгуры называют Суакынсай, что можно перевести словами «ущелье водного потока»; китайцы — Яншуйгоу, то есть «ущелье солёной воды». Действительно, в породах, слагающих его, всюду соль. Она видна то в виде прослоев, то в виде отдельных кристаллов в породе, то выступает белесыми налётами и выпотами на её поверхности.
По ущелью Яншуйгоу проложена автомобильная дорога, позволяющая без больших подъёмов и спусков пересечь хребет Чультаг: ведь ущелье сквозное. По этому ущелью прошёл мощный поток ливневой воды, сель хлынул на город Кучу. Скорость его увеличивалась с каждым километром. Со страшной силой он обрушился на спящий город, прорвав защитную дамбу. Это случилось на рассвете. Через два-три часа пришла новая волна, на этот раз по долине реки Кучи.
Наводнение захватило большую часть улиц и площадей. Были залиты продовольственные склады, магазины, некоторые учреждения; телеграф не работал, и только рация аэропорта известила о стихийном бедствии. Её сигналы были приняты в Урумчи. И вскоре из Урумчи один за другим стали подниматься самолёты. Они везли врачей, медикаменты, продовольствие. И советский пассажирский самолёт, пришедший накануне вечером из Алма-Аты, также полетел в Кучу на помощь пострадавшим.
Легко представить отчаяние горожан, когда поток сносил дом за домом. Рушились целые кварталы, гибли люди.
Мы видели следы кучинской катастрофы, видели и планы нового города, который будет построен на возвышенном месте подгорной равнины, куда не дойдут воды селевых потоков.
Свободное копирование
