Покинув базу, где мы провели более двух недель, экспедиция вышла на большую караванную дорогу по направлению к Ташаузу — областному городу Туркменской ССР. Ещё не доходя километров 100 до первых поселений Хорезмского оазиса, мы увидели развалины башен, крепостей, водоёмов, оросительных систем, целых поселений. Это были передовые форпосты некогда могущественного Хорезмского государства.
Перед глазами путника один за другим проходят эти свидетели былого величия древнего Хорезма: одинокая башня Зенгибаба на вершине белого 40-метрового обрыва, развалины Гяуркала, Шахсенем, Кызылчакала, Аиртам, Даудан — чем ближе к оазису, тем их больше.
Наша экспедиция расположилась на ночлег у стен ещё сохранившейся крепости Шахсенем.
Толстые и высокие стены поражали своими размерами. Внутри крепости — два плаца, приподнятые на несколько метров над окружающей равниной. В одном месте хорошо сохранился водоём. Кругом прекрасно видны остатки крепостного рва. Вблизи — следы древнего арыка Черменьяб, орошавшего когда-то этот край и сухие глинистые равнины, местами покрытые массами барханных песков.
Вечером после обильного обеда мы сидели под стенами развалин у костра. Свет луны заливал всю равнину. В золотом освещении погасли звезды на небе, а на земле все видимые предметы приобрели какие-то новые и часто непонятные очертания. Куст казался притаившимся человеком, барханная гряда — домом. Мы в экспедициях всегда ждали полнолуния. Ночные переходы или дежурства проходили веселей, и лунная ночь не казалась длинной.
Но лунный свет обманчив. Один старый и опытный геолог рассказывал мне, как его помощник погиб, поверив ночному освещению. Дело было на полуострове Мангышлак лет 50 назад. На Мангышлаке высятся пустынные размытые дождевыми водами и поросшие редкой кустарниковой растительностью горы. Ливневые воды вырыли здесь узкие ущелья с круто падающими бортами. Местами горы отвесно обрываются, образуя пропасти в десятки метров глубиной. В таких обрывах обнажаются белые, кремовые и другие пестроокрашенные горные породы. Как-то помощник геолога задержался, описывая геологическое обнажение. Он возвращался к лагерю ночью. Светила полная луна, и молодой геолог шёл быстро, хорошо различая предметы. На какой-то миг ему показалось, что нечто белесое и большое преградило ему путь. «Видимо, выходит на поверхность пласт светлых мергелей», — подумал он и смело шагнул вперёд. Отчаянный крик разрезал тишину светлой ночи. А через секунду всё стихло. Он сорвался в пропасть и разбился о камни, поверив золотистому обманчивому свету луны. В путешествиях по незнакомым местам нельзя верить лунному освещению.
Пока варилась в котле гречневая каша, мы играли в шахматы и пили чай. Я всегда удивлялся, сколько чаю может выпить человек после трудового дня, проведённого в пути. Это очень приятно — пить зелёный чай и думать, наклонившись над клетками шахматной доски, открывающей тысячи вариантов для очередных ходов. Проигравший одну партию должен был по приезде в Хорезм купить один килограмм винограда. Так в итоге складывались пуды, которые, конечно, шли в общий котёл экспедиции.
«Голод что не заставит съесть. Сытость что не заставит рассказать!» — говорит туркменская пословица. И в эту ночь старый проводник, когда-то пасший в окрестных местах стада баранов, долго рассказывал нам древнюю легенду о крепости Шахсенем.
Прекрасная дочь богатого вельможи по имени Шахсенем любит бедного бахши — певца и музыканта. Для испытания его верности посылает она своего возлюбленного скитаться семь лет по свету. Семь лет путешествует бахши, не забывая своей любимой.
За это время отец Шахсенем решает выдать её замуж за своего старого друга, старика богача. Сопротивление дочери бесполезно. Свадьба. Но странник не опаздывает, он появляется на торжестве. Своим чудным голосом и игрой, полными чувства и любви, очаровывает всех. В этой крепости долгие годы жила Шахсенем со своим любимым.
Мы поразились, что вся эта история как две капли воды похожа на трогательную легенду, рассказанную Лермонтовым в сказке «Ашик-Кериб». Видимо, сюжет Шахсенем часто повторяется у народов Востока.
Свободное копирование
