Военное лихолетье - 6

В сентябре 1945 года я окончил с/х техникум и снова мечтал поступить учиться на физика, но мой брат Валерий вразумил меня, сказав, что лучше много знать об одном, чем о многом понемногу. Ты уже специалист по агрономии, продолжил он, так учись и дальше в этом направлении. Я так и поступил, стал работать агрономом-семеноводом райсемхоза — колхоза «Сибиряк» Удерейского района, Красноярского края и заочно поступил на I курс Новосибирского сельскохозяйственного института.

Этот семеноводческий колхоз был расположен в селе Мотыгино Удерейского района. По легенде своё название село получило в связи со следующими обстоятельствами. Недалече от села располагались золотые прииски, где старатели при отмывании песка получали золотой песок и, разбогатев, приезжали в село, где проматывали своё золотишко — вот почему село стали называть «Мотыгино».

Встретили меня, можно сказать, даже очень хорошо. Мне было всего 18 лет, а пожилые, умудренные жизненным опытом колхозники, относились ко мне уважительно, как специалисту-агроному. В тот период во всем Красноярском крае не было ни одного сельскохозяйственного вуза, а техникум был единственным среднетехническим учебным заведением.

Итак, меня определили на постой в очень хорошую крестьянскую семью. Работы для меня как агронома было более чем достаточно. Во-первых, нужно было организовать производство сортовых семян, в первую очередь пшеницы, не только для своего хозяйства, но и для колхозов и совхозов всего района. Для этого я разработал конкретную схему семеноводства для конкретного семхоза. Определил объёмы семян, необходимые для размножения, и составил заявку на репродукционные семена высших репродукций и направил её в управление по семеноводству краевого отдела сельского хозяйства крайисполкома депутатов трудящихся. Заявка была принята, одобрена и спущена разнарядка, где можно было получить эти семена. Второй задачей было подобрать лучший участок для размножения этих семян. Совместно с руководством правления колхоза был выбран участок вблизи молочно-товарной фермы, возле которой скопилось масса навоза. По моему предложению, было решено в зимний период вывезти, когда особых работ не было, хотя бы часть этого навоза на указанное поле. Исходя из норм внесения, я разбил поле на клетки, на которых нужно разгружать сани с навозом, что и было выполнено. Рано весной, когда растаял снег, кучки навоза равномерно разбросали и когда земля «поспела», произвели перепашку с заделкой навоза, боронование и сам посев. Осенью за счет того, что посев был произведен сортовыми семенами районированного сорта и внесение навоза урожайность составила более 20 центнеров с 1 га, или в два раза больше, чем раньше получали.

Этот факт подтвердил, что я, как агроном, оказался нужным для колхоза, и работать стало легче. Однако иногда меня очень тактично поправляли. Так, мною была подготовлена схема севооборота, поля были разбиты в натуре и составлена переходная таблица, на каких полях сеять определённую культуру с тем, чтобы вышло полное освоение севооборота. Для улучшения структуры почвы и повышения её плодородия было запланировано два поля под посев трав многолетнего клевера. Семена клевера по моей заявке были получены.

Поля колхоза в одном направлении находились на расстоянии 10-15 км от села, а в противоположном направлении немного дальше — на расстоянии 15-20 км. На обоих участках был стан, где колхозники могли кушать и отдыхать от работы и при необходимости переночевать и были загоны для лошадей, где они получали корма. По схеме чередования культур посев клевера предусматривался на одном участке в первый год освоения, а на втором участке через 3 года.

Когда семена клевера были получены, было дано указание к проведению сева. Перед этим бригадиры обоих бригад спросили меня, а нельзя ли в один год на обоих поселках высевать клевер, я объяснил, что нельзя, так как схема чередования культур утверждена правлением колхоза и районным отделом сельского хозяйства, ну они вроде бы смирились с этим. Однако через неделю объезжая поля я вдруг обнаружил, что там, где было предусмотрено по плану, посев был произведен в полном объеме, а на второй бригаде посеяли всего 3 га. Я спросил, почему они это сделали, на что они ответили, что там, где было предусмотрено полное поле севооборота, посеяли полностью согласно плану. Ну а на второй бригаде мы дополнительно распахали на неудобице и посеяли три гектара, поскольку лошадей на обеих бригадах нужно кормить ежегодно, а не через несколько лет, как предусмотрено переходной таблицей; тут я полностью согласился с их доводами.

Поля колхоза располагались на больших расстояниях и мне, как агроному, нужен был транспорт. Обычно бригадирам и агрономам выделялась лошадь, запряжённую в бричку. Поскольку мне по прибытии было только 18 лет, мне предложили объезженную четырёхлетку для верховой езды в седле, ну я, конечно, с радостью согласился с таким предложением.

Между прочим, мой старший внук, полный мой тезка, только у меня год рождения 1928, а у него 1982 г., то есть, перевёрнуты две последние цифры, как-то стал рассказывать мне о своих тренировках по верховой езде на лошадях за счет средств своего отца. Когда я рассказал ему, как мне, для выполнения своих служебных обязанностей, была бесплатно выделена верховая лошадь, то внук искренне позавидовал. Как меняются времена!

Ранней весной наблюдается обильное таяние снега, а по ночам достаточно сильные заморозки, и со мной произошёл следующий случай. Я возвращался достаточно поздно вечером домой верхом на лошади, не доезжая примерно 3 км до села, заехал на небольшой бревенчатый мостик через небольшую речушку, и вдруг на середине мостика заметил, что лошадь лежит брюхом на бревенчатом настиле, ноги лошади оказались между этими бревнышками, и они не дают возможности, освободится лошади, а под ней ледяная вода. Я быстро соскочил с седла, помощи ждать неоткуда, вокруг ни души и быстро темнеет. И тут я решил попробовать по одному бревнышку утоплять и потом под водой проталкивать из под живота лошади. И тут я понял, что настил мостика поднялся из-за половодья примерно на 0,5 м выше своего уровня. И так, по одному брёвнышку я стал выталкивать из под живота лошади, а лошадь, почувствовав некоторую свободу и грунт под ногами, рванула вперёд и выскочила на другой берег этой речушки. Во время высвобождения лошади я промок до нитки. Поэтому быстро вскочил в седло и поскакал вперед. Вся верхняя одежда на мне заледенела, приехав на конюшню, быстро сдал лошадь дежурному конюху и побежал на свою квартиру. Хозяева очень удивились моему виду, но когда я рассказал в чем дело, то они быстро сняли с меня одежду, дали сухое нижнее белье для переодевания. Хозяин налил 0,5 стакана спирта и долил водой до полного стакана и заставил залпом его выпить, а его жена быстро дала горячей еды, затем горячего чая с молоком и быстро уложили в постель, а сверху укрыли дополнительно шерстяными одеялами. Я быстро согрелся, пропотел и уснул. А утром встал здоровым, без малейших признаков простуды.