Вечером 9 июля поднялся сильный ветер, который моментально захлопнул все наши ставни и свалил весь песок, что был в Ати - на нас. Он швырял песок куда хотел, а потом засверкала молния, небо покрылось темными тучами, загремел гром и начался сильнейший крупный холодный дождь, да такой сильный, что прибил весь песок, превратив его словно в асфальт. Гроза была очень долго. Я никак не мог уснуть, курил до полуночи. Читал книгу при свете керосиновой лампы под канонаду грома, фейерверка молний и шквал ветра. Уснул под утро. Новый день выдался пасмурный, прохладный, подувает ветерок, небо закрыто серовато-белесоватыми тучами. Работаю один. Много тяжелых больных. Весь день провожу на работе и не успеваю приготовить себе пищу. Варю курицу виде супа. А пока дожидаюсь, когда он сварится, глотаю 8 литров желудочного сока. На завтрак у меня будет яичниц из 4 яиц, которые снесли мои курочки. А курочек у меня уже шесть! Купил их у местного населения. Яйца несут исправно, но как ни корми – они всё тощие. Настолько тощие, что даже тревожно за них. Собираюсь посетить местного ветеринара, чтобы посоветоваться с ним на счёт своей птицефермы. А ещё хочу съездить с Абдурасулем в лес за канарами, то есть за дикими гусями. Они в период дождей максимально приближаются к городу.
В субботу, 8 июля, я получил письмо, в котором ко мне обращался с просьбой о медицинской помощи фельдшер Аджуер из госпиталя соседней префектуры. Письмо доставил гард на лошади за 2,5 часа. Там произошло бандитское нападение. Есть жертвы и пострадавшие. Аджуер встревожен, просит взять медикаменты, необходимые для помощи пострадавшим, и сопровождать его к месту просшествия. Я как всегда согласился, так как работа моя фактически закончена. Я быстро собраю медикаменты и перевязочные средства, упаковываю всё в дорожные саквояжи, бегу, за шофером и мы едем к префектуре. Префект едет с нами, берёт с пятнадцать полицейских с автоматами и гранатами, ракетами. Едет ещё начальник жандармерии и какие-то три неизвестных человека, один из которых сел к нам в машину. От него сразу пахнуло алкоголем, даже скорее перегаром. Он всю дорогу дремал, клевал носом и раскачивал головой.
Прошедшие накануне дожди преобразили саванну. Песок покрылся робкой зеленой травкой. Дорога превратилась в кружево объездов, так как основная дорога залита водой. Деревья зазеленели, а в ложбинах образовались целые озера, на поверхности которых жирует множество гусей и уток. Гуси огромные, килограмм по 8-10, с серыми грудками и хохолками на головах. Величавые, обхаживают своих возлюбленных. На крыльях у них большие костяные шипы торчат, как штыки. «Грю канар арме» – коронованные гуси, так они здесь называются.
Через час езды показался горный массив, как в Монго. Горы представляют собой нагромождения огромных отшлифованных булыжников один на другом, метров по 100-200 высотой, кое где покрытых свежей молодой зеленью. Масса овец, коз пасётся. Это массив Медаго. А чуть дальше - Верни, небольшой населенный пункт, все население которого скопилось в центре, где и остановились наши три машины. По левую руку расположена усадьба шефа де Кальона, который нас встречал. Мужчина африканец, высокого роста, лет 56. Он, суетясь, стал докладывать префекту о происшедшем. Появились фельдшера - 6 человек. Почему-то они были в одних плавках, голые, взволнованные, тоже начали рассказывать о происшедшем. Оказывается, в 6:30 их Додж (большая красивая оборудованная машина для перевозки и хранения вакцин) была обстреляна и остановилась в тринадцати километрах от поселения Горно, в лесу. Пулями пробило радиатор, переднее левое крыло. Из-за деревьев выскочили бандиты, человек 13-15, вооруженные кинжалами, ружьями, пиками, и бросились на машину. Гард – охранник, который был с медиками - имел ружье, но у него не было патронов. Он хотел сымпровизировать стрельбу, за что бандиты бросились на него и нанесли несколько ножевых ударов в голову, грудь, живот, конечности. Когда тот уже упал - выстрелили ему из ружья в затылок. Всех сотрудников раздели до нижнего белья. Один из фельдшеров, над которым навис смертельный удар ножом, как-то смог отвести прямой удар, и нож скользнул по левой половине грудной клетки. Но бандит вторым ударом ранил его в ногу. Остальные медики бросились врассыпную, в том числе и Ив. Бандиты украли все, что можно было - мустикены (сетки москитные), обувь фельдшеров, брюки, рубашки, одеяла, провизию, часы. А что не смогли захватить - подожгли. Сгорело всё. Все вакцины, сыворотки, медикаменты, перевязочный материал, инструменты. Бандиты скрылись. На лошади, которую дали пострадавшим в ближайшем населенным пункте, доставили труп гарда и раненного фельдшера в Горно. На место происшествия были посланы жандармы, Ив поехал с ними. Нас повели к пострадавшим. Гард лежал на мате. Жуткая картина: труп с множеством ножевых ранений туловища, конечностей, пулевое ранение головы с размозжением кости черепа. Под навесом лежал раненый фельдшер. Повязка на бедре пропиталась кровью. Ив сделал уже ему противостолбнячную сыворотку. Я наложил раненому свежую повязку. Одним возвращаться в Ати сейчас было не безопасно. Мы дождались Ива с жандармами, которые вернулись в восемь часов вечера, и привезли на буксире обезображенный Додж. Пробит радиатор, крыло переднее, обгоревший корпус. В 22 часа мы вернулись в Ати. Всю обратную дорогу мне пришлось сочувствовать пострадавшему Иву, который вздыхая говорил: «Вот вам Африка, экзотика». Его очки были очень запыленными, на что он не обращал внимания, и казалось, что они как бы тускло отражают все его внутренние переживания.
Приехав в свой госпиталь, я сделал хирургическую обработку ран фельдшера. Слава богу, всё оказалось не так страшно - рана на бедре была без повреждения сосудисто-нервного пучка, а на груди - не проникающее ранение. Сделал формалинизацию трупа, как просил префект, и в час ночи прибыл домой. Конечно, об ужине не было и речи! Я сам, как труп, свалился на постель.
Свободное копирование
