Вот я и дома!
На станцию Паприха приехал в 11 часов вечера, схожу с поезда и направляюсь по дороге домой в чудную весеннюю ночь, когда принято говорить – так бы и не ушол с улицы! В кустах чирикали птички, наверное, ночныя сторожа-самцы, охраняющия покой супруги от непрошеного гостя – лесного хищника. Как же не охранять, ведь через несколько дней вылупятся из яичек и предъявят свои права на жизнь маленькия птенцы, дети родителей, составляющия их счастие и гордость продолжатели птичьяго рода.
Из низин и оврагов, как дым, поднималась роса, орошая луга и поля своей живительной влагой, земля, одевшаяся в зеленое платие, дышала полной грудью, суля хороший урожай труженикам социалистических полей.
Проходя к своей деревне, я заметил безхозяйственность – на молодом клевере ходила лошадь с маленьким жеребенком, в зауке Железнякова Анат. Алек. До сих пор еще не загорожено и не поставлена изгородь. Отсюдов нет борьбы за охрану урожая, и судьба полей представлена самой стихии, на авось, да как-нибудь. Нет большевитского глаза в нашем колхозе «Сталинский призыв», руководят шляпы, до сих пор чувствующия свою собственность. Зажим бедноты со стороны председателя колхоза Ж. П. В., который подчас говорит голосом кулака, мол, тебе, Николай Иванович, повдела, вон сколько ты заработал на моей-то лошади. Прямая отшибаловка от работы. Это говорит человек, который никогда не видал бедности. У его отца, который мне будет дядя, в старое время было тысячу рублей в банке, которым благодаря революции и эти деньги пропали. И, понятно, что они эти классовыя враги сейчас притаились, вроде председателя колхоза ее своим отцом. Но частенько заметно вздыхающим о старом времени о пропавшей тысяче, которая нажита посредством ростовщичеств; под видом раздачи весной хлеба бедноте, которая за этот взяты! хлеб гнула спину, отрабатывая проценты за этот хлеб в летнюю пору по 20 часов в сутки.
И они, эти кулаки, в колхозе. Мой почтенный дядюшка, Железняков Вас. Яков, и сын его председателем колхоза. Надо принять все меры вышибить этого председателя и изгнать всех притаившихся кулаков из колхоза, надругающихся над беднотою и изподтишка ведут вредительскую работу и не могут никогда быт[ь] истинными колхозниками – об этом говорит само прошлое.
Домой пришол в час ночи. Счастливыя минуты, встреча с женой, с детишками, которыя спали, раскидавшись на полу. Самая младшая дочь, Тамара, трех лет спала голая. Интересная девчонка. Утром спрашиваю: «Как ты живешь?» – «Хорошо»,– отвечает.– «Мама не стегает?» – «Стегала».– «За что же стегала?» – «Я левела».– «А тятю ты любишь?» – Подбегает и обнимает за шею.
Хорошее время это детство, как сон прошло оно! Ит так в природе создан человек – старое старится, умирает, материя видоизменяется, переходит в другую форму, а молодое растет нам на смену.
В два часа дня и до семи часов вечера был в колхозе «Северный коммунар», который праздновал два года организации колхоза и окончание весенне[й] посевной. Было гуляние, было много пьяных. По приглашению колхозников обедом накормили. Сварено было мясо общественным порядком. Несколько раз прошли по улице в д. Винниково. Посмотрел, как двое пьяных колхозников сидели на лугу, окружонныя публикой, которыя тянулись на скалке, пробуя свою силу. Один – Сорокин, молодой, лет 22-х, второй – Светлов, с х. «Иконниково», за 50 лет, но который оказался сильнее молодого.
При каждой победе толпа зрителей гоготала, подзадоривала повторять приемы еще и еще, пока у молодого не оказалась оторванной подметка у сапога.
Отобрал ножик у одного пьяного хулигана, у молодого парня. Велел посадить его в подвал. Простился с товарищами и ушол домой. В моем распоряжении оставалась одна ночь.
Утром в 3 часа проводила меня жена Мария. Хорошо было встречаться, а прощаться хуже. Отбросив все свои личный интересы, я бодро пошагал, спеша на поезд. В голове был Пироговский с/сов.
11 июня 1933 г.
Свободное копирование
