По прибытии мы, как и надеялись, получили пополнение, хотя и небольшое. Произвели разбор сражения за Пруссию и дали указания по предстоящей операции. Вручены были награды большому числу генералов, офицеров, сержантов и солдат, зачитаны указы о присвоении звания Героя Советского Союза группе военных, в том числе и мне.
Я явился к командующему 1-м Белорусским фронтом маршалу Г. К. Жукову, доложил о степени сосредоточения армии. Маршал сообщил мне: начало наступления на Берлин назначено задолго до рассвета при ослеплении противника и превращении ночи в день ста сорока пятью прожекторами; с плацдарма двадцать четыре километра по фронту будут наступать четыре общевойсковые и две танковые армии; рассказал, какими мерами будут отвлекать внимание противника от берлинского направления и от нашей подготовки на кюстринском плацдарме. Берлин будет захвачен на пятый день, а на Эльбу мы выйдем 26 апреля. Наличие двухсот семидесяти артиллерийских и минометных стволов на километр и более тридцати танков непосредственной поддержки на километр должно обеспечить успех.
Я высказал опасение, что ночное наступление при таких плотностях боевых порядков неизбежно повлечет к перемешиванию соединений и частей. И зачем ночь превращать в день - не лучше ли обождать рассвета? Я подумал еще, хотя этого и не сказал, что боевые порядки на плацдарме излишне уплотнены и это приведет к лишним потерям; нецелесообразно брать Берлин штурмом, лучше блокировать его и выходить на Эльбу. Сомневался я и в том, что мы сумеем заставить противника думать, будто мы отказались от нанесения основного удара с кюстринского плацдарма.
В разговоре по затронутым вопросам командующий фронтом остался при своем мнении. Однако, как известно, наступление он начал не ночью, а в 6 часов 30 минут.
Войска фронта, выйдя к рекам Одер (Одра) и Нейсе и захватив плацдармы, готовились к Берлинской операции. К 15 апреля, когда наша армия (за исключением некоторых тыловых частей) сосредоточилась во втором эшелоне 1-го Белорусского фронта, подготовка к наступлению уже была закончена. В это время две наши дивизии были поставлены в оборону перед плацдармом, который противник занимал на правом берегу Одера, против города Франкфурт-на-Одере.
Не было сомнения в том, что немецкое командование ожидает нашего наступления со дня на день. Оно успело создать мощную оборону на реках Одер и Нейсе. Это был глубокий оборонительный район с промежуточными рубежами и отсечными позициями. Особенно сильной была оборона перед кюстринским плацдармом, на Зеловских высотах; гребень их находился в четырех километрах от нашего переднего края, и противник оттуда просматривал весь плацдарм. Против англо-американцев, между Берлином и Эльбой, немцы оборонительных рубежей не создавали.
Берлинское направление оборонялось немецкой группой армий "Висла" в составе 3-й танковой и 9-й армий и основных сил группы армий "Центр" - общим количеством до шестидесяти дивизий с несчетными отдельными частями усиления. Кроме того, в самом Берлине, опоясанном тремя оборонительными рубежами, формировалось до двухсот отдельных батальонов. Немцы расформировали свою запасную армию, все военные училища и высшие военные учебные заведения и бросили их личный состав на укомплектование фронтовых дивизий и частей (доведя их до семидесяти - восьмидесяти процентов штатной численности) и на формирование отдельных батальонов; они снимали свои соединения с западного фронта, не боясь его оголения, и перебрасывали их на восточный фронт. Гитлер еще не терял, надежды на заключение компромиссного сепаратного мира с англо-американцами.
Прорыв обороны противника на реках Одер и Нейсе, расчленение и уничтожение этой сильной группировки было возложено нашим командованием на войска 1-го Белорусского, 1-го Украинского и 2-го Белорусского фронтов.
Свободное копирование
