На четвертом курсе - 1

ГЛАВА XIII

НА ЧЕТВЕРТОМ КУРСЕ (1881--1892 ГГ.). ГОЛОД В РОССИИ. ОЖИВЛЕНИЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ. МАРКСИСТЫ В НИЖНЕМ -- ИНТЕЛЛИГЕНТЫ И РАБОЧИЕ. ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО С МАРКСИСТАМИ В МОСКВЕ. ЛИБЕРАЛЬНО-НАРОДНИЧЕСКИЙ КРУЖОК МОСКОВСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ. ДОКТОР Д. Н. ЖБАНКОВ И ДРУГИЕ. МОЕ ВЫСТУПЛЕНИЕ СРЕДИ НИХ. ДРУГИЕ ВСТРЕЧИ. ЗНАКОМСТВО С РАБОЧИМИ

 К 1 сентября я поехал в Москву, захватив с собой для штудирования первый том "Капитала". Зима 1891--1892 года была знаменательным временем как для истории русской общественности, так и лично для меня.

 Волна общественного оживления, начавшая обозначаться, как я уже писал, с осени 1889 года, значительно поднялась в этот год под влиянием вестей о голоде, охватившем почти все черноземные губернии России. Для меня этот год был годом интенсивной учебы, как медицинской, так и марксистской. Я основательно штудировал "Капитал", медленно, но неуклонно, в течение всего учебного года, усваивая главу за главой этой великой книги. На всю жизнь запечатлелись эти великие истины, этот метод мышления; они легли в основу моего мировоззрения и моего подхода ко всем явлениям общественной жизни. Появилась потребность к выявлению себя как марксиста, стремление к практической работе.

 Особенно укрепили меня в этом стремлении впечатления от нижегородской поездки на рождественские каникулы. Среди нижегородской радикальной интеллигенции в это время было большое оживление.

 Нижегородская губерния была в числе голодающих; особенно- сильно  поражены были ее южные уезды. Губернатор Баранов и дворяне-крепостники сначала единым фронтом старались представить дело так, что никакого голода нет, а есть только некоторый недород и что не требуется никакой частной помощи. Прогрессивная же общественность во главе с Короленко и Анненским на основании статистических данных и сведений от земских корреспондентов доказывала, что размеры голода громадны, что необходима экстренная помощь правительства и разрешение частной инициативы в борьбе с бедствием. Губернатор под влиянием разных соображений через некоторое время переменил фронт, пошел против своих же ставленников -- лукояновских земских начальников и предводителя дворянства, стал настаивать на увеличении ссуды и разрешил частную помощь. Разгорелась горячая полемика по этим вопросам в столичной прессе. Все это прекрасно описано у Короленко в его "Голодном годе". Кстати сказать, мне кажется, что это одно из лучших произведений, по которому можно составить конкретное представление о пережитках крепостничества в дореволюционной "пореформенной" деревне, особенно, если дополнить это произведение выдержками из его дневника по этому вопросу.

 Это возбуждение, вызванное голодом, совпало с той борьбой, которую с осени 1891 года открыла против народников сложившаяся к тому времени в Нижнем марксистская группа: П. Н. Скворцов, М. Г. Григорьев, братья Красины и примкнувшая к ним) значительная группа учащейся молодежи -- гимназистов, реалистов, семинаристов. Рефераты, прочитанные Скворцовым, сильно взбудоражили народническую публику; марксисты выступали и на рефератах Анненского, Елпатьевского и других народников. На этих собраниях бывал и я. Выступали Скворцов, Красин, Гольденберг. Перепалка бывала горячая. Вопрос шел о том, как относиться к голоду и как голод отразится на судьбах российского капитализма. Спор был запальчивый, горячий и достаточно беспорядочный. Народники обвиняли марксистов, что они рады голоду, что бессердечно относятся к голодающим, говорили, что марксистам следует итти помогать фабрикантам и кулакам обезземеливать народ и тому подобные бессмыслицы, воспроизведенные через некоторое время в статьях Михайловского, Кривенко и др. Марксисты в долгу не оставались и обвиняли народников в утопизме, мелкобуржуазности, прекраснодушии и т. п. Обычной темой этих споров был также вопрос о роли личности в истории, о закономерности исторического процесса. В рассказе Вересаева "Поветрие", написанном в 1897 году, очень живо и правильно изображен такой спор между народниками и марксистами.

 Л. Б. Красин так описывает эти нижегородские собрания того времени:

 "В Нижнем, кроме В. Г. Короленко, жил Н. Ф. Анненский, известный статистик, блестящий представитель отживавшего тогда уже свой век народничества, а с ним целая плеяда более молодых статистиков, все сплошь тоже народники. В качестве высланных студентов и нам был открыт доступ в круг этой радикальной интеллигенции. С первой же встречи выяснилось непримиримое расхождение взглядов, и вся нижегородская интеллигенция разделилась на два лагеря -- народников и марксистов. Выступала от марксистов обыкновенно молодежь: мы с братом, М. Г. Григорьев и др. Но мы нашли большую идейную поддержку в лице одного из самых ярких по тем временам марксистов -- Павла Николаевича Скворцова, автора замечательных статей в "Юридическом вестнике" и блестящей критической монографии, разбивавшей в пух и прах "Судьбы капитализма в России" -- книгу, бывшую библией тогдашнего народничества. Наши словесные турниры со стариками и с самим Анненским привлекли на нашу сторону почти всю нижегородскую молодежь, и из тогдашних нижегородских гимназистов и гимназисток, присутствовавших на этих прениях, вышло потом немало работников нашей партии. Мне приходят на память имена М. А. Сильвина и И. П. Гольденберга" {Сборник "Л. Б. Красин", стр. 109--110 и 35--36, ГИЗ, 1928 г.}.

 Можно сказать, что эти дебаты нижегородских марксистов и народников являются хорошей иллюстрацией к некоторым мыслям Ленина, которые он высказывал в своих "Друзьях народа" в 1894 году.

 В это время Ленин писал: "...главным теоретическим вопросом сделался вопрос о "судьбах капитализма в России"; около этого вопроса сосредоточивались самые жгучие прения, в зависимости от него решались самые важные программные положения" {В. И. Ленин,Соч., т. I, стр. 167.}.

 И далее: "... деревня давно уже совершенно раскололась. Вместе с ней раскололся и старый русский крестьянский социализм, уступив место, с одной стороны, рабочему социализму; с другой -- выродившись в пошлый мещанский радикализм" {В. И. Ленин, Соч., т. 1,стр. 165.}.

 Мы ясно чувствовали, что мы -- представители двух разных миров, двух разных систем, и отсюда горячность, страстность и резкость в спорах.