Теплый месяц февраль.
Февраль в этом году теплый , но все равно наши телогрейки-ватники на 'рыбьем меху' плохо согревают. Шинель Олега мы выменяли как раз на эти три видавших виды ватника , - одежды не только зэков , но и всего трудового народа!
Почему поменяли ? Во-первых , шинель была одна на троих , во-вторых - шинель длинная и мешает при беге , а в-третьих , Олегу шинель сейчас не нужна - в больнице лежит.
Больница привязала нас к Курикую , этой мрачной огромной деревне . Сбежать из комендатуры нам удалось сравнительно легко : нескольким патрульным солдатам не было никакой возможности удержать толпу беспризорных , когда все по команде кинулись врассыпную. Многих изловили в тот же день - нашли где прятаться , на станции ! А мы оказались хитрее : три дня отсиживались в деревянной баньке .
А на четвертый день , когда по нашим расчетам бдительность патрульной службы ослабла , тоже хотели двинуться к станции , чтобы ехать дальше , Олег просто не мог встать. Попытался , застонал , проговорил посиневшими от боли и холода губами :
- Ты... Максим... советую назад возвращаться , а я...а меня отведите в госпиталь ... подлечусь здесь . Нога ... мочи нет...
Госпиталей в Курикуе никогда не было , а вот больница была . Мы и поместили Олежку в это лечебное заведение.
Но совету его не последовали : ' Так мы тебя одного и оставили! '
Олег в больнице загорает уже почти месяц , а мы за этот месяц обжили баньку и Курикуй . Баньку обжили основательно : печь - в жизни самое главное тепло! - была разобрана , но Ваня два дня колдовал над ней , и , когда сложил кирпич к кирпичику да бросил в топку пару поленьев , подложив под них лучины , да поднес спичку , огонь заиграл , загудел , и в примороженной баньке сразу стало тепло .
Закучерявился дымок над трубой и... выдал нас . На дым заглянула в баню хозяйка , одетая в такую же фуфайку , как и мы.
Увидела нас , испугалась.
- Ой, кто вы?
- Мы ? Мы временно , тетенька. На несколько дней . Вы извините нас , тетенька.
Шабалин подошел к женщине , но она отшатнулась. Еще бы не отшатнуться : Ванина физиономия вся в саже.
- Просим прощения , тетенька
-Голос у Вани тихий , умоляющий . Женщина подошла к печке , погрела руки .
- Не дымит, - удивилась она, - а я как ни старалась , дым валом валит из дверцы , а не из трубы . Кто ложил кирпичья ?
- Я , - ответил Ваня .
- Понимаешь в печах ?
- Батя научил .
- А батя-то где?
Ваня вздохнул . Женщина понимающе закивала головой .
- А откуда вы , парнишки ? Штой-то я вас в Курикуе не видела ?
Ваня хотел было ответить по своей привычке подробно , обстоятельно и точно , но я опередил его.
- Там немцы сейчас... Мать , сестренка... все под фашистом. В Белоруссии. Туда сейчас пробираемся . Думаем , скоро освободят!
- Освободят , освободят , - подтвердила женщина ,- а сейчас что делать будете ?
- Товарищ у нас в больнице: дождемся и дальше пойдем. Вы только нас не выгоняйте отсюда - на улице вон какая холодрыга!
- Да живите , - махнула рукой женщина, - только не озорничайте . А как с кормежкой у вас ? Помогла бы , да у самой ничего нет. Разве картохи дам немного...
Женщину эту , по чистому совпадению , тоже звали Марфой Петровной . И это был хороший признак , - все Марфы добрые и отзывчивые.
- У нас все есть , нам ничего не надо...
Нам действительно ничего не нужно от нее , кроме этой теплой баньки...
Свободное копирование
