В эвакуации

  В эвакуации

  В Сызрани я работала на крекинг-заводе. Жильё нам дали в деревне Кашпир, в двадцати километрах от города. Жили мы в доме крестьянина Кукушкина в большой комнате. Кроме нас, в комнате жили бухгалтер Надя Оглоблина и ещё одна женщина, Дарья Демидова.

  Начальником монтажной площадки был Герцик Александр Иванович. Он не понравился начальству крекинга, его разбронировали и отправили на фронт, он воевал под Ленинградом и погиб там. Новым начальником площадки стал Николай Николаевич Васильев.

  На монтажной площадке я выполняла множество разных работ: занималась нормированием, была кассиром, вела бухгалтерию, ведала получением и выдачей хлебных карточек. Всё это было связано с поездками на попутных машинах в Сызрань за двадцать километров.

  Однажды, приехав в Сызрань за зарплатой для рабочих, я сильно задержалась: мне обещали дать трестовскую машину, но машина так и не пришла. Остаться в городе я не могла, боялась, что будет волноваться мама. Пришлось голосовать на дороге и ловить попутную машину.

  И, вот, одна машина остановилась, она везла гравий. В кабине сидели два молодых парня, один шофёр, а второй, видимо грузчик. Они мне предложили сесть в кабину. Я отказалась, потому что боялась за свой большой портфель, в котором было несколько тысяч рублей. Я им сказала, что лучше сяду в кузов.

  Почти подъехав к крекингу, машина свернула в другую сторону. В окошечко, которое было из кузова, я увидела, что ребята в кабине достали из кармана книжечку с синей полосой и надписью: "1001 строительство".

  Это были заключённые с пропуском. Я начала стучать, чтобы они меня высадили. Когда я вылезла из кузова, грузчик спросил: "Что у тебя в портфеле?". Я ответила, что деньги, хотя сверху в портфеле лежали красные помидоры. Тогда грузчик выхватил у меня портфель. Я стала умолять его не брать деньги: " Это зарплата рабочим! Если вы возьмёте эти деньги, меня посадят! Лучше везите и меня в свой лагерь!".

  Тогда вышел шофёр, взял портфель у грузчика и вернул его мне. Видимо парень был честный, и я сказала ему спасибо.

  Потом шофёр позвал меня в кабину, поднял сидение и показал, сколько у них под сидением денег, они их зарабатывали, подвозя крестьян в город.

  Ещё был такой случай, я передала одному рабочему лишнюю хлебную карточку, он мне её не вернул. И мы с мамой и Галей целый месяц были без хлеба. Поэтому пришлось ехать на лодке по Волге в деревню менять свои вещи на муку. Галю пришлось оставить с соседкой.

  Деревня Кашпир от работы была далеко, дорога проходила через овраги. Ходить было страшно, особенно зимой, когда часто мела метель и было темно. Кроме того, дорога шла мимо лагеря з/к. Мама часто встречала меня. Но страшнее всего стало весной, когда идёшь мимо оврага, а из-под снега видны мёртвые, которых не хоронили, а просто сваливали в овраги. Нашего хозяина Кукушкина, у которого была лошадь, часто вызывали в лагерь на вывозку мертвецов. Кто были эти люди, неизвестно.

  В Сызрани на крекинг-заводе я проработала года полтора. За это время никаких писем от Васи я не получала. Время было тяжёлое, военное.