Река времени - 194

Третьего сентября я первый раз заступал в училищный наряд в качестве дежурного по факультету. В день заступления пришёл в училище к 14 часам, и, взяв у дежурного инструкцию, пошел к себе на рабочее место восстанавливать в памяти обязанности дежурного.

 10 лет назад, на пятом курсе училища, мне уже доводилось дежурить по факультету.

В те годы, на это дежурство в будние дни ещё привлекали мичманов с выпускного курса. Но к моменту моего поступления в адъюнктуру эти вольности закончились.

 В 16 часов прибыл на инструктаж к заместителю начальника факультета капитану 1 ранга Сальникову и, получил свою долю наставлений, среди которых было предупреждение, что между 13 и 14 часами желательно находиться на третьем этаже главного корпуса, обеспечив там идеальный порядок с помощью подсменных дневальных.

Как он объяснил, в это время Заместитель начальника училища капитан 1 ранга Питулайнин следует по длинному коридору третьего этажа главного корпуса, направляясь в столовую «Военторга» и заглядывает во все санитарные узлы. При обнаружении отклонений от требований устава Внутренней службы, снимает дежурных по факультету без разбирательств.

 «Снятие с дежурства», предполагало, что придется отыскать вновь заступающего дежурного. Он доведет дежурство до конца, а снятый с дежурства офицер заступит вместо него на сутки.

Как-то раз, в декабре «попал под раздачу» и я. Хотя добросовестно прибыл к 13 часам, и навел должный порядок. Но пока я радовался чистоте в санузле второго корпуса, некий «злоумышленник», вывалил приличный тюк резаной бумаги в бак «курилки» санузла первого корпуса.

Подозреваю, что работники канцелярии уничтожали документы на бумагорезательной машинке и не захотели отнести пышный тюк резаной бумаги на мусорную свалку Хозяйственного двора. Этого было достаточно, чтобы Питулайнин отстранил меня от дежурства с замысловатой формулировкой: «за потерю управления службой и нарушение требований пожарной безопасности».

Ну, этот инцидент случился позже, а тогда, в первое моё дежурство, получив пистолет Макарова у помощника дежурного по училищу, к 16.30 прибыл в рекреацию 2го этажа первого корпуса. Здесь, заместитель дежурного по факультету мичман Рахметов, черноволосый шустрый пятикурсник, построил факультетский наряд.

Я проверил соответствие заступающих на службу данным книги нарядов, проинструктировал дежурных по ротам и своего заместителя. И к 17 часам, в белой фуражке, с портупеей поверх кителя, с белым подворотничком, и в белых перчатках стоял на Парадном дворе в строю, во главе службы второго факультета.

 Руководил построением помощник дежурного по Училищу, Витя Коновалов, худощавый и подтянутый капитан 3 ранга, тремя годами старший меня выпуском. Бывший чемпион ВМУЗ по боксу и мой командир отделения на первом курсе.

Дежурным по училищу заступал капитан 1 ранга Мясников П.С., новый начальник кафедры №23, сменивший в 1975 году В.А. Смирнова.

Я помнил Петра Степановича по кафедре №21, на которой он читал нам лекции по коммутационным аппаратам. То, что дежурным по училищу заступает Мясников, меня успокаивало, так как знал его как человека спокойного и не придирчивого.

Раздалась команда помощника дежурного по училищу: «Развод! Слушай мою команду! Смирно, равнение направо!» и под звуки Встречного марша помощник дежурного, чеканя шаг, двинулся навстречу, крепко сложенному, напоминающего повадкой медведя, Петру Степановичу Мясникову.

Точно напротив середины, строя Мясников остановился для приёма доклада. Оркестр перестал играть, а помощник дежурного, щёлкнув на последнем шаге каблуками, отрапортовал: «Товарищ капитан 1 ранга, суточный наряд Училища для развода построен, помощник дежурного по Училищу капитан 3 ранга Коновалов».

Дежурный по Училищу, с мрачным выражением лица, принял доклад, опустил руку от козырька фуражки, и коротко бросив: «Командуйте!», повернулся лицом к строю.

Витя Коновалов, повторил маневр дежурного, и, не отпуская руку от козырька, скомандовал: « Первая шеренга три шага, вторая шеренга два шага, третья шеренга шаг вперед, шагом марш! Дежурным по факультетам проверить готовность подчиненных к несению службы!».

Строй четко выполнил команду, дежурные по факультетам начали опрос курсантов дежурной службы знания своих обязанностей, а дежурный по училищу, в сопровождении, идущего на шаг сзади помощника, направились опрашивать обязанности бойцов караула и дежурного взвода.

Я пошел вдоль строя дежурных по ротам. Остановился возле дежурного по 24 роте и, оглядев с ног до головы, замер, глядя ему в лицо. «Дежурный по 24 роте старшина 1 статьи Лебедев!», - представился курсант, в соответствии с ритуалом. Пока я обходил шеренгу дежурных по роте, выборочно производя опрос инструкции, помощник дежурного по факультету осматривал внешний вид дневальных и проверял знание ими своих обязанностей.

Закончив проверку готовности караула, дежурный по училищу пошел вдоль строя, осматривая и личный состав и принимая представление дежурных по факультету.

«Дежурный по второму факультету капитан третьего ранга Бахарев!»,- представился я, когда до меня дошла очередь.

Закончив осмотр, дежурный по училищу вышел на середину строя и, проведя перестроение строя в 4 шеренги, обратился с ритуальным вопросом: « Больные в строю есть?».

Подождав пару секунд, и убедившись, что больных не оказалось, Мясников приложил руку к козырьку фуражки и отдал команду: «Равняйсь! Смирно! Направо! По постам и сменам шагом, марш!».

Оркестр заиграл марш Прощанье славянки, и развод строевым шагом двинулся вперед, принимать дежурство, отдавая честь поворотом головы, дежурному по училищу и его помощнику.

У ворот шпиля строй развода рассыпался, направляясь «по постам и сменам».

 Я направился в рубку дежурного по второму факультету, а мой помощник вместе с остальным факультетским нарядом отправился в спальный корпус «принимать дежурство». То есть убедиться, что в спальных помещениях и местах общего пользования наведен порядок, мусор из урн вынесен на мусорную свалку.

Дежурным по факультету стоял Коля Голдин, с который, как и я, только что начал первый год адъюнктуры, и, как и у меня, дежурство по факультету было первое. « Наконец то! Сейчас примем доклады от дежурных по ротам и пойдем докладывать о смене начальнику факультета»,- сказал он, когда я вошел в комнату дежурного.

«Как прошло дежурство?», - спросил я его.

« Плохо. С одной стороны, Питулайнина сегодня был где-то на совещании и «волну» было гнать некому, но дежурным по училищу стоит Магомаев, а его скрупулезная придирчивость известна. Сделал запись в журнале дежурного, что курсанты 24 роты опоздали с выходом на физзарядку».

«Да, не повезло тебе! Питулайнин за это мог бы, и снять с дежурства», - посочувствовал я Коле.

«Лучше бы Питулайнин снял, а то прочитал запись, начальник политотдела поинтересовался, кто стоит дежурным по факультету, и записал мою фамилию. Наверняка теперь на всех собраниях будут склонять, что адъюнкт Голдин плохо служит!»,- горестно махнул рукой Коля.

Забегая вперед, скажу, что так и случилось. Ещё долго на всех партийных и строевых собраниях его имя служило отрицательным примером. Более того, примерно через год на очередном строевом смотре, где адъюнкты училища стояли в отдельном строю, начальник училища контр-адмирал Егоров, подойдя к нам, спросил голосом, не предвещающим ничего хорошего: « Кто из вас плохо служит!?»

Все адъюнкты молча «ели глазами» начальство и только Коля выдал, дрожащим голосом: «Это я, товарищ адмирал».

«Как? Почему?», - взорвался Егоров и начал гневно выговаривать несчастного капитан-лейтенанта.

«Немного растратив пыл, жестко сказал сопровождающему его начальнику отдела кадров: «Завтра к 10 часам вместе с ним и его начальником кафедры прибыть ко мне. И принесите его личное дело».

И хотя все закончилось благополучно, но нервов Коле потрепали достаточно.

Эти нравы, которые я называл «прессинг по всему полю», мне тогда жутко не нравились.

Надо сказать, что в тот день, когда мы докладывали начальнику факультета о смене дежурства, он не стал Голдину читать нотации. Но предупредил меня, чтобы я прибыл к подъёму в спальные помещения и лишний раз напомнил дежурных по ротам, о не допустимости опозданий с выходом на физзарядку.

После доклада начальнику факультета о сдаче-приёме дежурства, расписались об этом в журнале. Голдин поехал домой, а я пошел в курсантскую столовую «принимать столы». Принимать столы, означало убедиться, что в столовой всё готово к приему пищи, курсанты приходят на ужин строем, а в процессе ужина соблюдается уставной порядок.

 В той же столовой, в отдельной комнате накрывался стол и для офицеров дежурной службы. Надо было, не затягивая процесс, успеть закончить раньше, чем отужинают курсанты, чтобы наблюдать за порядком выхода из столовой и построении для следования в классы на самоподготовку.

После ужина требовалось обойти проверить чистоту и порядок в спальных помещениях, где ни кого, кроме службы суточного наряда быть не должно. А также обойти здание Адмиралтейства по периметру, проверить чистоту на «внешнем объекте».

В те годы функции дворника по уборке вокруг училища была закреплена за курсантами первого курса второго факультета. Приборку (подметание территории) они делали утро, а в течение дня порядок должен был поддерживаться подсменными дневальными.

Одним из больших «проколов» для дежурной службы Училища было получить замечание от должностных лиц города, что вокруг Адмиралтейства не убрано. Порой телефонный звонок любого доброхота начальнику Училища вызывал вспышку неконтролируемого начальственного гнева, сопровождаемого оргвыводами. Крайним в этих случаях всегда оказывался дежурный по второму факультету.

После обхода «внешнего объекта» надлежало обойти классы и проверить организацию самоподготовки, с контролем присутствующих в классе. К этому времени дежурный по классу был обязан на классной доске составить список, где находятся курсанты класса. Дежурному по факультету оставалось сверить этот список с классным журналом, где учитывались причины отсутствия: дежурство, госпиталь, увольнение.

Разрешалось уходить на кафедры для консультаций или заниматься в читальном зале библиотеки. И об этом в списке на доске должны быть сделаны соответствующие отметки, чтобы дежурный по факультету или го помощник мог всегда проверить, где кто находится.

Если добросовестно заняться таким контролем, то до самой вечерней поверки можно было бегать по всем учебным корпусам училища.

По окончанию обязательной самоподготовки, которая отмечалась сигналом по громкоговорящей связи, начинался ритуал вечерней поверки, проводимой в спальном корпусе. Дежурный по факультету должен был контролировать её проведение, а по окончанию доложить дежурному по училищу, что все люди налицо.

После отбоя, проводимого в 23 часа, надо было еще раз обойти служебные помещения факультета, убедиться, что все классы и кафедры закрыты, порядок в местах общего пользования наведён, а мусор вынесен на мусорную свалку Хозяйственного двора.

Отдыхать, дежурному по факультету разрешалось в комнате дежурного, не раздеваясь и не снимая снаряжение с двух часов ночи до шести часов утра, оставив у телефона своего помощника. Перед тем, как лечь, надо снова обойти вверенное хозяйство и проверить несение службы дневальными и дежурными по ротам.

За пятнадцать минут до подъема курсантов, я разбудил своего помощника и пошёл в спальный корпус « обеспечивать» выполнение распорядка дня. К моменту моего прибытия, дневальные уже разбудили дежурных по ротам и старшин, которые к 7.00 должны быть готовы выполнять свои обязанности по соблюдению утреннего распорядка дня.

Приняв доклады от дежурных по ротам, и проинструктировал, что буду контролировать их действия и фиксировать все недостатки с последующей записью в журнале дежурного по факультету. Ни каких воспитательных бесед, только наблюдение и фиксация нарушений.

Для убедительности достал из кармана блокнот и карандаш, и добавив, обращаясь к дежурному по 24 роте: «Мне приказал начальник факультета проверить вашу роту с пристрастием, надеюсь, Вы знаете почему».

«Так точно, знаю»,- хмуро ответил старшина первой статьи Лебедев и добавил – разрешите идти».

«Идите», - внутренне удивляясь, что и сам стал использовать методы «прессинга по всему полю».

И метод работал исправно. Старшины крутились, подгоняя личный состав, я с блокнотом в руке изображал свирепый вид и готовность, не задумываясь «взять на карандаш» любого.

Из спального помещения отправился контролировать проведение зарядки, потом утренней приборки, с обходом «внешнего объекта». Затем пошел «принимать столы», а после завтрака поспешил на факультет исполнять ритуал встречи начальника факультета.

 После начала занятий, когда курсанты разошлись по классам и кафедрам, а командование факультета убыло на «десятиминутку» к Питулайнину образовывался небольшой промежуток более-менее спокойного времени, когда можно было отправить своего помощника в спальный корпус проверить порядок, и пару часов подремать, не раздеваясь, на своей койке.

Тогда же, сидя перед телефоном, можно было вытянуть ноги, а если повезёт, то и забыться в полудрёме на несколько минут.

Ближе к полудню начинались звонки от дежурного по училищу, с требованием выслать подсменного дневального навести порядок на Парадном дворе или собрать бумажки на газоне возле подъезда Старшего Морского Начальника.

Нельзя было забывать и про инспекторский проход начальников, пожелавших пойти в столовую через коридоры третьего этажа Первого и Второго корпусов.

Не забывали о существовании дежурного по факультету и представители политотдела с требованием принять телефонограмму о сборах секретарей комсомольских организаций или проконтролировать явку на занятие хорового коллектива участников со второго факультета.

К концу службы, даже если всё прошло без эксцессов, оставалось одно желание, скорее сдать пистолет, добраться до дома, принять душ и лечь спать.