Река времени - 133

На следующий день, 7 апреля вместе с экипажем, строем прибыли на подъём флага, уже зная, что сегодня предполагается выход в море.

После подъёма флага и команды «Всем вниз, по местам стоять к осмотру и проверке оружия и технических средств», вместе со всеми разошлись по своим боевым постам.

 Сразу после проворачивания началась отработка аварийных партий и борьба за живучесть ПЛ всем экипажем под руководством ЦП. Через 2 часа после подъёма флага объявили перерыв на 20 мин. И снова всем вниз, уход за материальной частью.

Но вот по барабанным перепонкам ударил звук ревуна продолжительностью 30 секунд, и по всем отсекам разнеслась команда из ЦП: «Боевая тревога для боевой части 5 и химической службы. По местам стоять, к вводу ГЭУ».

 Из четвертого отсека, где меня застал сигнал боевой тревоги бегу на свой боевой пост в электротехнический отсек.

Проходя через пятый отсек, задержался у иллюминатора выгородки реактора. Она уже под небольшим вакуумом, чтобы воздух через возможные щели проходил в неё, а не в отсек. Замечаю, как, сжимая тугие пружины, поползли вверх стержни АЗ и замерли в крайнем положении.

Быстро пробегаю шестой отсек и вот я в электротехническом отсеке, из которого можно наблюдать самое интересное: работу операторов на пульте управления ГЭУ. Дверь выгородки пульта управления выходит в седьмой отсек.

Каждое действие и время записываются в пультовый журнал. Он один на оба борта. Запись простая, поданы все виды питания на системы управления реактором, начат вывод реакторов обоих бортов на минимально контролируемый уровень мощности.

Я знаю, что оператор должен маленькими шажками в 3,75 мм с выдержкой по времени после каждого, аккуратно поднимать вверх, компенсирующую решётку, высвобождая реактивность.

 Через открытый проём наблюдаю, как он делает это, внимательно следя за стрелкой прибора, измеряющего ток пусковой ионизационной камеры, характеризующий величину потока нейтронов в активной зоне. Главное, не пропустить, когда коэффициент размножения нейтронов подойдет к единице.

Несколько напряжённых минут и оператор докладывает в центральный пост, (ЦП) что реактор левого борта выведен на минимально-контролируемый уровень мощности (МКУМ). Через некоторое время, новый доклад, что и реактор правого борта на МКУМ.

Вот качнулась стрелка указателя мощности на левом борту. Новый доклад в ЦП «Начали разогрев левого борта». Пока не разогреют левый реактор, и не выведут его на мощность, правый остается на МКУМ. На одновременный ввод обоих реакторов не хватит мощности береговых источников электропитания.

Что идёт разогрев реакторов, начинаешь ощущать по росту температуры в отсеке, так как холодильная машина ещё не может работать. Наконец в главном конденсаторе поднят вакуум, и можно запускать холодильные машины. Температура в отсеках нормализуется.

Судя по параметрам, парогенераторы готовы дать на турбину пар, а её всё греют и греют, для равномерного прогревания. После запроса в центральный пост, турбине разрешают сделать пробные обороты вперёд и назад и, наконец, выводят на необходимый режим

 Электрики возбуждают турбогенератор, принимают на него всю нагрузку и отключают береговой автоматический выключатель.

 Во главе со старшиной команды, электрики снимают кабели питания с берега.

 Вторая турбина и турбогенератор подключаются в том же порядке чуть позднее.

 Когда в работе находятся обе турбины, а оба навешенных турбогенератора подают питание каждый на свой борт, ввод ГЭУ считается законченным. На ввод ГЭУ по нормативу отводится 2,5 часа.

Следует новая команда по кораблю:

«Боевая тревога, по местам стоять, со швартовых сниматься, швартовым командам наверх». Теперь самое интересное у станций управления ГЭД в 7 отсеке, там, где я, как дублер командира второго дивизиона, расписан по боевой тревоге.

Зазвенели моторные телеграфы, выдавая команду «Малый назад" Электриками на станциях управления ГЭД выполняют команду быстро и четко. В доли секунды колесо на станции управления ГЭД повернуто в нулевое положение, быстрое движение ногой на переключатель реверса, и колесом «Пуск-1», «Пуск-2», «Ход», и тут же молниеносное движение руки к моторному телеграфу, репетуя, что команда выполнена. Идём под электромоторами.

АПЛ К-159 отошла от пирса и легла на курс выхода из губы Западная Лица. Швартовные команды уже внизу. По команде с центрального поста, обороты обоих турбин подгоняются к оборотам ГЭД, срабатывают ШПМ и отключаются ГЭД. Идем под турбинами.

 С этого момента управление скоростью переходит на пульт ГЭУ.

 Судя по всему, оставили позади Западную Лицу, прошли мимо острова Кувшин, и вышли в Мотовский залив.

Похоже, что лодка вышла на достаточную глубину фиорда. Так как по «Каштану» объявляется готовность 2. На посты заступает вторая смена. Я расписан в третьей смене. Можно пойти, поискать место и подремать, но скоро обед.

Снова хрипит «Каштан»: «Разрешён выход наверх шестерым человекам, трём из носовых отсеков и трём из кормы». Мы двигаемся к точке погружения, успею ли выскочить наверх? Схожу, когда удастся подышать свежим воздухом следующий раз!

В шестом отсеке, даже при самых малых оборотах турбин шум и свист, как при взлете ТУ-104. К этому добавляется шум от сброса излишек пара через дроссельно-увлажнительные устройства, от механизмов системы вентиляции работающих калориферов и множества других работающих механизмов.

 В этом отсеке разговаривать невозможно. Из за шума не слышно собственного голоса. Моряки на маневровых устройствах несут вахту в шлемофонах с гарнитурой, остальные затыкают уши ватой или лампочками от карманного фонарика.

 В пятом отсеке, наоборот, тихо и спокойно. Опасность здесь не шумная. Проходя по отсеку и заглядывая в иллюминатор выгородки реактора, явно чувствую специфический запах озона, как после сильной грозы.. Уважительно поглядывая по сторонам, захожу в четвертый отсек. Здесь собралась небольшая очередь желающих выйти наверх.

 Порядок такой: Покуривший спускается вниз, и не задерживаясь в ЦП, проходит в 4 отсек Из 4 отсека, первый по очереди, заходит в ЦП, запрашивает «добро» у вахтенного офицера подняться на мостик. Получив разрешение, стремглав, карабкается по трапу наверх.

Наконец, подходит моя очередь, и, выполнив описанную процедуру, я оказываюсь на мостике. Около входного люка, где находятся вахтенный офицер, боцман и сигнальщик, задерживаться и, тем более заводить какие-то разговоры, запрещено. Пробираюсь от люка подальше.

 Полуостров Рыбачий виден где-то на горизонте. Полный штиль и над зеркальной поверхности Баренцева моря снуют чайки, занятые добычей мойвы. Нос лодки поднимает прозрачный бурун воды, переходящий в могучие водные потоки вдоль бортов и беснующиеся водовороты за винтом. А дальше, сразу за кормой, протянулся до горизонта кильватерный клин разбегающихся усов волн.

Хотя солнце светит ярко и температура воздуха около нуля, но пары минут наблюдения морского пейзажа оказалось достаточным, чтобы стало неуютно в синем рабочем платье и пилотке. Спускаюсь вниз, на руках скользя по поручням трапа.