Верден. 1916 год - 77

Глава четвертая

Поездка в Эльзас с Леоном Буржуа. -- Эссад-паша во главе албанского государства. -- Опыты на стрельбищном поле в Бурже. -- Отъезд сербского принца Александра. -- Возвращение Рибо из Англии. -- В Вердене: Бра и Регре. -- Вивиани и Альбер Тома уезжают в Россию.

Суббота, 1 апреля 1916 г.

 Альбер Тома передал мне слова, сказанные недавно Кайо в разговоре с ним: "Если бы мы заключили мир полгода назад, мы заключили бы его в лучших условиях, чем теперь. Через полгода он будет заключен в худших условиях". Тома энергично протестовал против этого пессимистичного утверждения.

 Самба тоже рассказывает мне, что Кайо на днях посетил его и вообще начинает шевелиться. Англичане с беспокойством спрашивали Тома, правда ли, что во Франции снова возрос авторитет Кайо, Тома успокоил их.

 Перед заседанием совета министров Фрейсине сказал мне: "Как вам известно, Бриан ни словом не обмолвился мне о том, по какой системе был установлен состав французской делегации на конференцию союзников. Я считаю инцидент исчерпанным, но считаю также нужным поставить вас в известность об этом". -- "Если Бриан не объяснился с вами, -- отвечаю я, -- то, конечно, ему помешала в этом робость". -- [412] "Вы думаете?" -- иронично заметил Фрейсине. После заседания я все же стараюсь рассеять это недоразумение и настаиваю перед Брианом, чтобы он поговорил с Фрейсине и извинился перед ним. Он обещал мне съездить сегодня на улицу Фазаньего двора, где живет его маститый коллега.

 На заседании Бриан возмущается неосторожностью военной комиссии сената, давшей в печать недопустимые сообщения. В частности, он негодует по поводу статьи Шарля Эмбера о контингентах. Эмбер утверждает в этой статье, что мы израсходовали свои контингенты в гораздо большей мере, чем союзники, что у нас на фронте остались одни юноши и старики, что теперь очередь за англичанами и русскими. На другой день немецкое радио передавало эту статью и распространяло ее в нейтральных странах как доказательство истощения наших сил. Бриан правильно подчеркивает, что эта кампания носит подозрительный характер. "В конце концов, лучше, чтобы совет министров знал все", -- говорит он и рассказывает о показании изменника Бертона, обвинившего Эмбера в предательстве. "Я не говорю, что это обвинение обоснованно, я надеюсь, что оно является клеветой, но каково происхождение фондов "Journal" ? Эмбер прогнал Летеллье под угрозой разоблачения его пацифистских пайщиков. Но кем он заменил их? Это остается тайной". Затем выступил Вивиани. Он рассказывает, что был вынужден обрушить кару закона на стряпчего Десуша, служившего в этом деле подставным лицом, но знал, что номинально газету финансировали Ленуар (деятель газетного треста), затем, после его смерти, -- сын Ленуара и Шарль Эмбер. Мальви прибавляет, что, когда между Ленуаром и Эмбером вспыхнул по какому-то поводу конфликт, они избрали третейским судьей начальника его канцелярии Лемери. Но кто те финансисты, которые скрываются за спиной Ленуара и Эмбера? Бриан, Вивиани и Мальви заявляют, что не могут добиться этого. Бриан встревожен аналогичной кампанией, которую ведут газеты "Journal", "Eclair", "Heure" и "Oeuvre".

 Бриан и Мальви сделали в моем присутствии непонятный для меня намек на какое-то разоблачение, переданное им. Имеется в виду какой-то зашифрованный документ немецкого [413] происхождения. Ключ к шифру легко был найден, в документе идет речь о таинственных переговорах между финансистом Гомбергом и Кайо.

 Быть может, это клевета на Гомберга и Кайо? Умышленный маневр, призванный отвлечь от Кайо более обоснованные обвинения и заодно создать впечатление, будто Шарль Эмбер находится во враждебных отношениях с Кайо? Бриан не высказался конкретнее, и я не знаю, что думать об этом деле.

 Затем совет министров обсуждает положение под Верденом. Фрейсине говорит, что его изумляют и огорчают наши постоянные отступления. Мы потеряли Маланкур, потеряли Во, мы все время отступаем. Мы истощаем свои силы, уступаем территорию. Почему мы не пытаемся перейти в контрнаступление? Искать ли причину в том, что наша артиллерия не на высоте?..

 В действительности генерал Петен уже говорил мне, что считает Маланкур, Бетенкур и Во в опасном положении и предпочитает выждать, чтобы неприятель истощил свои силы, прежде чем мы перейдем в наступление. Кроме того, Петен подчеркнул, что, когда он будет в состоянии перейти в наступление, он не предпримет его ни на севере, ни на востоке от Вердена, так как это лишь расширило бы мешок, который образует наш фронт в этом месте, а будет пытаться прорваться в направлении на Варенн.

 Однако он присовокупил, что эта операция зависит уже не от него, а от главной квартиры, так как для нее потребуются значительные силы и артиллерия.

 Между тем, по словам Пенелона, Жоффр и главная квартира замышляют другое наступление: с генералом Фошем на правом фланге английской армии... Жоффр и Фош надеются, что с помощью этой широкой диверсии удастся освободить Верден. С другой стороны, с тех пор как генерал Петен находится в Суйи, в его распоряжении перебывало 37 дивизий.

 Генерал Рок отправится завтра на фронт, чтобы лично составить себе представление о положении. На первый взгляд он склоняется в пользу идеи Жоффра.

 Адмирал Лаказ сообщает, что английский адмирал де Робек требует создания морской базы в Суд. Бриан мечет громы и молнии, протестует, указывает, что это требование противоречит [414] всем постановлениям конференции союзников, что англичане не должны действовать только по собственному почину и, кроме того, недопустимы также эти постоянные нарушения суверенитета короля Константина.

 Адмирал Лаказ поясняет, что речь идет не о высадке десанта на острове Крит, а только о том, чтобы запереть Судский рейд.

 Но самое пикантное -- это то, что вчера вечером Бриан, к которому непосредственно обратился лорд Берти, послал по телеграфу свое согласие. Очевидно, он подписал телеграмму, не читая ее, я же узнал о ней лишь после заседания совета министров (Полю Камбону, 31 марта, No 1115). Странный ум, блестящий, импульсивный, удивительно восприимчивый.

 Во второй половине дня поехал вместе с Альбером Тома в Ножан-на-Марне и осматривал госпиталь, устроенный ныне мобилизованным Пьером Шампионом, автором книг о Вильоне и о Карле Орлеанском. Его жена заведует госпиталем. Великолепный парк с родниками и старыми деревьями; под сенью деревьев -- раненые и выздоравливающие и приветливая, веселая толпа.

 Изящные виллы среди чудесного ландшафта Иль-де-Франс.

 Отсюда доехали на ипподром в Трамбле, где происходили опыты по установке орудий 280- и 120-миллиметрового калибра.

 Затем отправились в Шампиньи, где Альбер Тома состоит мэром. В мэрии нас встречал муниципалитет, школьники пели "Марсельезу".

 В госпитале напротив здания мэрии мадам Тома и ее дети преподнесли мне пахучие лилии, а я оставил для больных и раненых табак, шоколад и пр., то же я сделал и в Ножан-на-Марне.

 На Венсаннском полигоне присутствую при испытании автомобиля, уничтожающего проволочные заграждения. Это -- машина более совершенной конструкции, чем та, которую мы видели в Сатори: она не столь велика и громоздка, менее подвержена опасности обстрела. Для продвижения служат зубчатые рельсы, которые прокладываются самой машиной, та же система, что в сельскохозяйственных машинах. Берет окопы, легко поворачивается и хорошо уничтожает проволочные заграждения. Первые заказы сделаны у Крезо, который [415] начнет выпускать эти машины с июня. Завод в Сен-Шомоне тоже наладил производство аналогичной машины и может дать продукцию начиная с мая. Если сделать заказы одновременно на обоих заводах, мы будем иметь в июле приблизительно 400 машин. Запросив предварительно специалистов, Тома сделал двойной заказ. Единственный недостаток этих машин -- шум мотора. Я спрашиваю присутствующих генералов, нельзя ли будет наладить бесшумную машину. Они предложат <инженерам> заняться этой проблемой.