Вторник, 25 января 1916 г.
Гальени не присутствует на заседании совета министров: он болен, у него высокая температура. Снова обсуждается [331] положение в Греции. Бриан, по-прежнему снисходительный к Константину, недоволен умонастроением Гильмена, Саррайля и союзных посланников.
Думерг требует, чтобы мы навели фактические справки и приняли все нужные меры предосторожности. Я поддерживаю его.
Наш морской атташе в Афинах еще раз телеграфирует (No114): "Немцы продолжают прибирать к рукам Грецию. Они достигнут этой цели мирным или насильственным путем; так или иначе, этот результат неизбежен".
Жоффр пишет Бриану (No 12622), что "препятствия всякого рода, чинимые итальянским правительством эвакуации сербских войск, могут привести к потере части этой армии". Он требует, чтобы правительство самым категорическим образом выступило перед итальянским кабинетом и заставило его наконец действовать в полном согласии с нами и Англией и провести с максимальной скоростью эвакуацию сербской армии через Валону, Дураццо и Сан-Джованни-ди-Медуа, как было условлено.
Кроме того, Жоффр телеграфировал полковнику де Гондрекуру, военному атташе при итальянской главной квартире (No60, 61).
Главнокомандующий предложил следующий план действий на Балканах, принятый правительством: 1) Сохранять незыблемой нашу позицию в Салониках, так как присутствие наших сил в этом городе, эта военная угроза нашим противникам, является рычагом наших политических выступлений на Ближнем Востоке. 2) Усилить экспедиционный корпус всеми частями сербской армии по мере их восстановления. 3) Подготовить уже теперь наступление местного характера на пункт большого общественного значения, например на Софию, с тем чтобы это наступление состоялось позднее, когда к нам присоединятся одно или несколько балканских государств и положение изменится в нашу пользу. 4) Помощь Италии должна в настоящий момент заключаться в следующем: а) отправка итальянской дивизии в Салоники, как того требовало недавно французское правительство; б) усиление оккупации Албании, а с этой [332] целью усиление итальянского экспедиционного корпуса. 5) В будущем наши выступления на Балканах должны быть согласованы с союзниками на основе предварительного изучения вопроса.
По сведениям нашего морского министерства, к 23-му числу сего месяца было перевезено 4500 сербских солдат в Бизерту, 9 тысяч -- в Корфу, 2200 беженцев -- в Марсель, Корсику и на Липарские острова. Среда них много больных и изнуренных.
Немцы продолжают бомбардировать Нанси с аэропланов и обстреливать его артиллерийским огнем.
Наш военный атташе в Христиании телеграфирует (О. Т., No 3003-201): "Из русского источника: немцы собрали большие силы перед Верденом и Аррасом с целью атаки в день тезоименитства императора".
Итальянский королевский поезд привез в Лион черногорского короля с частью его семьи.
Бриан просил Баррера (No 193) запросить Саландру и Соннино, желателен ли его визит к ним в Риме. Итальянские министры ответили утвердительно. Бриан известил нашего посла в Риме (No 180, 190), что черногорская королева лишь в самый последний момент сообщила нам о своем приезде в Лион, король же приехал в Лион, совершенно не предупредив нас об этом, на этот счет не велось никаких предварительных переговоров. Италия, подчеркивает Бриан, не должна питать какие-либо подозрения по поводу выбора этого местопребывания.
Французская социалистическая партия послала на конгресс в Бристоле своих депутатов с определенным мандатом: они должны поддержать позицию британского правительства в вопросе о воинской повинности (Бриан Полю Камбону, No295).
Опираясь на заключение Жоффра и Гальени, Бриан настаивает перед итальянским правительством, чтобы оно не направляло сербов, как намеревалось, в Санти-Каранта, а эвакуировало их через Сан-Джованни-ди-Медуа, Дураццо и Валону, как было условлено (телеграммы Барреру, No 179, 180, 181 и 182). [333]
Главная квартира составила меморандум, в котором рассматривает вопрос об атаке Салоников австрийцами, болгарами и немцами и приходит к заключению, что эта атака может состояться не раньше марта.
Со слов одного из своих друзей на фронте Шарль Морра сообщает, что в армии ходят "гнусные слухи", занесенные туда депутатами, которые уезжали в отпуск, были в Париже в своей фракции и затем вернулись на фронт. По всей видимости, эти слухи направлены только против президента республики, который "хотел войны" и принадлежал к партии реванша. "Слух этот, -- пишет корреспондент Морра, -- исходит из определенного источника. Действуют ли распространители этих слухов по партийным побуждениям или по указке Германии, они действуют на руку последней и не должны остаться безнаказанными". "Мы не пуанкаристы и не антипуанкаристы, -- говорит Морра, -- и думаем, что президентский кризис был бы в десять -- двенадцать раз гибельнее министерского кризиса... Полагаем, что Пуанкаре осведомлен на этот счет. Но надо осведомить и страну. Франция должна знать, что ее пытаются отвлечь от забот о войне к внутренним спорам... Можно считать почти безразличным, действуют ли Клемансо и Ренодель в своей агитации по наущению Германии. Дело не в их намерениях, а в их действиях, и, если не пресечь энергично эти действия в Париже и не подавлять их суровыми мерами на фронте, они принесут пользу неприятелю, ослабят наших и фактически будут равносильны предательству". Шарль Морра, несомненно, ошибается, возлагая ответственность за эти слухи на Реноделя или Клемансо.
Среда, 26 января 1916 г.
Сильная бомбардировка Нанси.
Свободное копирование
