Нашествие. 1914 год - 138

Среда, 28 октября 1914 г.

 Возвратившиеся из своей поездки в восточные окраины, Бриан и Сарро вполне определенно говорят о том, что в Париже ведется глухая кампания против моего отъезда и моей неподвижности. Они одобряют мое желание возвратиться как можно скорее к армиям на фронте, и в конце концов не удалось убедить совет министров, что я был прав. Наконец, поняли, что я был прав и что меня слишком долго связывали по рукам я ногам. Итак, правительство согласно, [315] чтобы я отправился сегодня вечером в Париж вместе с Марселем Самба, который в восторге, что будет меня сопровождать, и Рибо, который отказался от мысли пробыть в Бордо до последних чисел ноября. Мильеран тоже приедет потом в Париж, и мы вместе с ним отправимся в Дюнкирхен и Фюрнес. Правда, Жоффр снова писал Мильерану, что преждевременное возвращение правительства в Париж может, по его мнению, стеснить нас в наших военных операциях. Он не возражает против нашего возвращения в Париж примерно 20 ноября, но он желал бы, чтобы мы выждали этот срок. Нет, нет, я и без того слишком медлил. А теперь распорядился известить бельгийское правительство и короля Альберта о своем предстоящем посещении. Кроме того, я и Мильеран встретимся в воскресенье в Дюнкирхене с лордом Китченером. Поль Камбон, информированный Делькассе, устраивает это свидание, на которое будут приглашены Жоффр и Френч. Впрочем, Жоффр, кажется, уже не требует назначения Вильсона на место Френча, чего бы нам, конечно, не удалось добиться.

 Из главной квартиры нам телефонируют: "Армия Дюбайля заметно продвинулась вперед в лесу Лепретр, в лесу Айли и Апремонском лесу. Неприятель усиленно бомбардировал участки Сампиньи, Макрин и Марботт". Что станет теперь с моими злосчастными коммунами в департаменте Мааса, жители которых вынуждены были оставить их и дома которых очутились теперь в непосредственной близости к линии огня? Увы, эти коммуны обречены на страдальческий удел и будут превращены в развалины. Марботт, Мекрин, Сампиньи -- что останется от этих деревень, которыми когда-то ограничивался мой горизонт и вблизи которых я знал счастье? [316]