Сентябрь 20 (понед.).
Туман покрывает небо, грусть — сердце. Настроение подавленное. Лагерь, «казернирунг» — эти страшные слова передаются из уст в уста. Перед глазами вижу мрачную картину смерти. Гетто переживает последний и самый опасный этап. Фронт приближается. Беспокойно бьется сердце. Настроение у меня плохое. Смерть кажется страшной, жизнь привлекательной. Сегодня должно окончательно проясниться положение — два начала борются: кто победит, жизнь или смерть? Надейся, надейся только в надежде твоя жизнь. Надейся и жди, Вечный Жид. Позавчера откровенно побеседовала с Рашей[1], открыла ей свою душу, рассказала о своих желаниях, о своих делах. Она, кажется, осталась мною довольна. Я ее горячо люблю. Раша — вот это человек, — твердит мое сердце, — ты по сравнению с ней — червяк, упрекаю сама себя.
Раше
Вместе мы шли на Голгофу с Тобой,
Вместе изведали столько страданий.
Лес вновь украсится желтой листвой,
Но годы не сгладят воспоминаний…
С трепетом в сердце к стихам прикоснись,
Братской могиле сходи, поклонись.
Тестамент (завещание)! После моей смерти передать Раше эту половину моей души (дневник).
Свободное копирование
