Опубликовано 7 мая 2018 года. Отрывок 231
Мерзавцы и мерзавки могут побеждать в этом мире только временно. Эта временность бывает долгой, иногда ее хватит, чтобы прожить жизнь, но потомки лущат зерно подлинности и дают минувшему оценку в своих вполне человеческих измерениях. Это делает мир прекрасным несмотря на кошмарное в нём существование: оно временно. Это лишь отрезок пути, который надо пройти вверх. Мир светел, и в нём живет много хороших людей. Человеческое в них владеет животной основой - не наоборот. Увеличив временной лаг для измерения деяний соплеменников, мы получим оптимистический результат развития человечества. История ничему не учит лишь потому, что у нее другая задача: предупреждать нас, где лежат грабли и который оазис - мираж.
Человечество обречено быть человечным.
Я настаиваю на этих своих глупостях. Мои убеждения не умозрительны, они дарованы мне реально прожитой жизнью. Человек, подчиняющий себе животное в себе, запрягающий его, - это норма. Ему не нужен пьедестал, достаточно рукопожатия. Он постоянный, этот человек. Мерзавцы и мерзавки - временны.
Ворчалка # 112
Освобождение ребенка и побуждение его к самостоянию резко не нравится тем, кому нужен человек закабалённый. Воспитание к свободе воспитывает и могильщиков рабовладения, что последним активно не нравится. Они даже не понимают, что ребенок не переподчинен кому-то, а управляет собой сам. Детских "Спартаков" много, но они одиноки в своём бунте и непонятны в своем протесте. Будто бы они просто зловредные непослушные дети. Сломив ребенка, подмяв его под себя, взрослые убивают лучшее будущее. Обрекая ребенка быть подчиненным или повелителем, но не подчинять себя себе и не повелевать собой, человечество занимается перманентным суицидом, изготавливая из живых еще детей то деревянных солдат, то электорат, то пролетариат, который "весь мир до основанья" разрушит.
У нас был Санька в 70-х годах, и он был Золушка. Такое Лесное Имя к нему прилепилось и не вызвало у него возражений. Золушка был спокойный, негромкий и в работе незаметный, хотя всегда делал много и с хорошим качеством. В его поведении не было ничего демонстративного. Никаких, даже самых малейших попыток выступать перед окружающими или вообще как-то обращать на себя внимание. С ним любили работать и при возможности всегда с удовольствием брали его в свою бригаду или команду.
Когда он работал сменным командиром, группа выказывала ему своё расположение - это череда знаков признания, уважения, дружбы. Сам Золушка обходился лаконичными знаками, выражающими благодарность и всегдашнее обещание поддержки. Командовал он тоже незаметно - будто и нет командира, а группа все делает сама. А уж вовсе замечательным и даже удивительным было то, что в общении с ним теряли демонстративность поведения другие ребята, а с ними и вся группа. Такой стиль настолько понравился Тропе, что она взяла его на вооружение, правильнее сказать - сделала своим свойством, поскольку никакого вооружения у Тропы никогда не было.
В заурядном, на первый взгляд, мальчишке Тропа разглядела драгоценное сердце землянина, главной ценностью для которого является улучшение жизни всего сообщества и ничто другое.
В 1974 году мы сидели на скалодроме в Туапсе, шла сдача зачетов по скалолазанию, и Золушка сначала ожидал своей очереди, устроившись на плоской верхушке огромного останца, под которым я сидел. Минуты через три он тихо ойкнул и спустился вниз на поперечное бревно.
- Что? - спросил я. - Ты в порядке?
- Да, - сказал Золушка. - Я как-то не заметил, что я выше всех.
- Кто-нибудь другой туда заберется, - предположил я.
- Конечно, - ответил Золушка. - Там хорошо, но я не хочу быть выше. Только не говори никому, ладно?
Потом Тропа стала как Золушка. Насовсем. И я никому ничего не сказал. Только сейчас говорю. С тех пор любое демонстративное поведение вызывает у Тропы тихую добрую улыбку с ямочкой на щеке, но с мягкой иронической подсветкой.
Спасибо, Золушка. Как ты где-то там? Рожденный в 1964-м, ты уже совсем большой вырос.
(2018)
(c) Юрий Устинов
Свободное копирование
