Почему я не стал генералом! - 218

 Подошло время, выезжать из Магадана. Погрузили нас на пароход «Дальстроя» и опять в трюма на нары, одним словом возили тогда, как скотину.

 Александр с дочерью, были помещены в другое помещение, как бы комнату матери и ребенка.

 Устроился и я там с ним на тех же нарах, только там было чище, чем в трюмах, где воняло черт знает чем.

 Но, на этот раз мы попали не во Владивосток, а в бухту Находку ранее до войны там был военный порт, а в войну почти все военные корабли перевели во Владивосток, а Находку сделали Торговым портом.

 Разместили нас в местную гостиницу, а тут в Находке ожидала нас комиссия трудовых резервов, от которых зависело дать визу на пропуске, ехать нам куда каждый хочет или направят на работу по их усмотрению, или же сразу мобилизуют в армию.

 Что они и делали, если не было у человека высокой квалификации, то он сразу же получал повестку в армию.

Пришел на эту комиссию и я. Посмотрев, мои документы они сразу, сказали мне - поедите в Амурскую военизированную флотилию, вы же судомеханик?

 - Да! Но, туда я не поеду.

 - Тогда поедете во Владивосток, в Мортран, то - есть на морской транспорт. А я им опять, - и туда не поеду, к тому же я не моряк, а речник, - схитрил я, а по сути судовые - то механизмы одинаковые.

 - Ну, тогда на Амур.

 - Не поеду, - сказал я и ушел от них, сказав, - я хочу в Москву, так как три года не видел родителей, - и вышел.

 Моим компаньонам, а это был Александр с дочерью и еще один радист, тоже с Зырянки, он по окончанию трех лет ехал домой в Иркутск.

 Им обоим разрешение на выезд дали, а я пока повис в воздухе.

 Но, вот прошло еще два дня, а комиссия почти всех пропустила через себя и сидела усталая, так как надо было им распределить, где - то около 600 - 800 человек, прибывших на пароходе.

 Я вновь, пошел к ним, так как мой пропуск был у них. Меня они встретили довольно доброжелательно.

 - Ну как, - сказал один в полувоенной форме - решили куда поедите?

 - Конечно, решил, - ответил я, - в Москву к родителям!

 Они посмеялись между собой, сказав ну и твердолобый ты. Ну да ладно, поезжай, но мы тебе лучшего хотели.

 Они, конечно намекали, что там меня сразу мобилизуют в армию и поставили на моем пропуске штамп: Морпогранотряд. Выезд разрешен и подпись, число!

 Вернулся я в гостиницу и в этот же вечер мы все трое, плюс девочка, выехали во Владивосток….

Вот и закончилась моя Колымская эпопея, что же я получил для себя находясь там?

 Первое это, что такое «Сталинщина» и как она воюет против народа.

 Я не говорю об уголовных преступниках, эти сидели и сидят за свои дела и никто из них никогда не говорил, что он сидит зря тут, невинно.

 Не считая того украинца - западника, которому зря, конечно влепили год тюрьмы, за самогон, это же по сути дела не наша была территория и они еще не знали, что у нас такие жесткие законы, по защите водочной государственной монополии.

 Остальные, с кем бы я из них не разговаривал, не оправдывали себя, да и особо не обвиняли, это их специальность, их хобби, и они знали на что шли.

 Среди их, невинных жертв я не встречал. А вот, что касается 58 статьи, то это явное истребление, на 90% невинно пострадавших людей и хорошо еще если кто - то из них остался жив.

 А многие тысячи были расстреляны или загублены в тюрьмах и лагерях.

 Также умерших не выдержавших пытки и издевательства со стороны работников НКВД.

 Вот нам всегда говорили и внушали, что это делали отдельные личности, а так ли это? Конечно нет, так как эти репрессии шли сверху, от нашего проклятого «Корифея» наук.

Вот Ежов во всем виноват, а это «Ежовщина» и так далее. нет это ««Сталинщина».

 Выбросить надо его смердящий труп на свалку, а не восхвалять в кино и литературе, что порой делают и сейчас.

 Я уже тогда, когда еще учился в школе, уже недолюбливал, за все те издевательства, что проводилось им под святым словом Советская власть, что означало для меня Советы, а кто тогда с кем советовался?

Кучка подхалимов и карьеристов правили нашим народом, что и доказывается сейчас в это время 1986 – 1987 годах.

 А что будет дальше? Рвался ли я скорее в бой с фашизмом? Нет, я не торопился защищать шкуру «Корифея» и его приспешников – истинных врагов нашего Советского народа во главе с ним.

Но вместе с этим я не старался увильнуть от армии, и не делал ни каких к этому попыток и мысли такой не было в голове.

 Все предоставил самим обстоятельствам, какие будут со мной.

 Безусловно, чувство патриота своей родины России во мне было и мне горько было от тех поражений и потерь, которые несли наши войска.

 Но вместе с тем в душе я ему и его своре желал поражения. Мне иногда думалось, что есть же там, в верхах люди умные, понимающие и знающие все его злодеяния, так неужели они именно сейчас не могут свергнуть это ненавистное «иго грузинское».

 Разве нет там наших Русских людей с широкой свободолюбивой русской натурой.

 Есть, конечно, но почему все остается, как было? Такую точку зрения не только я понимал, а и многие, многие десятки, сотни людей, с которыми я сталкивался в это время и так сказать говорил по душам.

 Многие из нас не верили, что писали в газетах, об издевательствах немцев, не верили потому, что немцы высококультурная нация, давшая миру много выдающихся людей.

 Не верили еще и потому, что до войны, в период, когда мы заключили с Гитлером много разных договоров.

 Эти же газеты, эти же писаки писали, как там у них хорошо в Германии и о том, что они тоже строят Социализм.

 И вдруг все сразу резко изменилось, так где же правда - то, думали мы тогда, когда расхваливали или сейчас, когда всячески проклинают?

 Кто - то может быть подумает, вот - мол враг народа это я, а так ли это?

 Никак нет, я жил и воспитывался в семье Коммуниста - Идеалиста, как я его сейчас называю.

 Меня учила Советская власть, пусть в те времена она и не была идеальной, но я видел стремления к лучшему, я не признавал никакой другой кроме нее, и мне совершенно не прельщали многие Капиталистические законы и его строй.

 Но вместе с тем я был против слишком большой власти НКВД, да и самого Корифея. Что- то не так, что - то должно быть, по другому. А, что?

 Вот примерно с такими взглядами и мыслями я выехал с Колымы.

 Ну, а что касается чисто моей специальности, то там на Колыме я не получил ничего, кроме ознакомления - беглого, о машинах морских кораблей, вот и все.

 Кто в этом больше виноват, или моя строптивость, или люди, не понимающие меня, сейчас трудно ответить на это.