На этот раз ничего особенного я не подчеркнул до Сеймчана, а прибыв туда, сразу же пошел к Борису Карасенко у него и остановился на 3 - 4 дня, пока пароход пойдет в Среднекан, а оттуда уже дальше в Магадан.
Встретили меня Борис и его жена Валя очень хорошо, а так как делать эти дни мне было не чего, я попросил у Бориса достать ружье какое-либо.
Я пока на охоту ходить буду. Достал он мелкокалиберку, а к ней с два десятка патронов. Я на берегу взял лодку – долбленку по - якутски, «Ветку» и отправился на острова, добывать дичь.
Каждый день я приносил по 3 - 4 штук уток, так как начался их перелет и на озерах их было тучи.
Но за два дня до отъезда, как – то разговаривая с Борисом, я ему возьми, да и ляпни про его Валю, что я слыхал в Зырянке, а он как – то вяло говорил в ответ, что все это людские сплетни.
Ну если это так, то и забудем про это сказал я, и как всегда отправился на охоту.
Вернулся вечером, пришел к ним, а Валентина сидит и на меня не смотрит, даже и Борис как - то сквозь зубы со мной разговаривает.
Понял я сразу тогда, что мой разговор был им обсужден без меня, понял я и то, что мотай Серега в общежитие.
Теперь тебе тут делать нечего. Я взял свой чемоданчик и ушел к мужикам в барак. А там меня на смех подняли, что, мол, Борис Карасенко выгнал?
- Такие приятели были и вдруг, и вдруг к нам прибыл.
- Да, бросьте Вы зубы скалить, я просто их стесняю, вот и прибыл к вам.
- Врешь наверняка, - сказал один бухгалтер, живший тут в бараке, - ты наверняка с ней шуры - муры завел, вот и попался наверно?
- Да, ну Вас к екой матери, - ответил я. Вы всякое чистое легко испоганите.
Не мог же я им сказать правду, почему я ушел от Бориса. Так все и обошлось.
Не учел я, не вспомнил, что когда – то рассказывал капитан с ДС-1, когда жену своего приятеля видел у другого, тогда он тоже, как и я, трепанулся другу, и также как и я потерял друга и ее уважение к тебе как мужчине.
Правильно говорят: «Язык мой, враг мой». Знаешь, молчи и делай, по крайней мере, вид, что ты не в курсе дел.
Это я теперь запомнил сам навсегда. Хотя однажды и попадал в Омске, в немного похожую обстановку, но там, несколько было иначе, а именно:
Как - то на одном из вечеров, сижу я на подоконнике окна второго этажа, с одним из студентов, параллельного четвертого курса, только судоводителей.
Болтаем о том, о сем, покуриваем, разговорились о бабенках, ну я ему и говорю, между рассказами:
- А, ты нашу техникумовскую кастеляншу знаешь?
- Конечно- ответил он.
- Ну, и б…... она, - сказал я. У нее муж на пароходе, местном «Конда» плавает, а она во всю крутит.
Да, говорю и я грешен третьего дня катался с ней на лодке по Иртышу, и на остров, к мосту заезжали.
Вот дурак! Не видит что ли, как она себя ведет. Ты его знаешь, нет? Говорят, что кто-то из наших ребят ее муж
Мой напарник, немного помолчав, и говорит:
- Так это я дурак - то, так как я ее муж!
Я и оторопел, вот здорово попал. Сейчас Возьмет он и двинет меня рукой, ну я кубарем из окна и вылечу.
Он - то стоял около меня, а я сидел, перед открытым окном. Я, молчу, соображаю, как я влип, а он поглядел на меня, видит, что я несколько растерялся. Улыбнулся и говорит:
- Да ты не тушуйся я с ней уже, как полгода разошелся, как узнал, что она просто б…., так, что порядок и мы теперь с тобою как бы свояки.
И на этот раз я не осознал, что язык враг мой, а после случая с Тарасенко, окончательно в это уверовал.
Наконец - то пришел пароход и всех нас бедолаг - сокращенных, провез до Средне - Кана, а там через день пришел Бортовой ЗИС-5 и мы едим в сторону Магадана.
И тоже ничего увлекательного в этом рейсе не было и когда стали пересекать Яблоновый хребет, то тут вообще почувствовали, что зима на носу.
Доехали до поселка Адка, это на вершине хребта, а тут настоящий ад зимний, снегу еще, правда не было, но все лужи покрыты крепким льдом и воздухе -7 -10 градусов.
Заскочив, подороге в местную столовую, перекусив там, мы отправились дальше на Магадан и ехали почти всю ночь.
Свободное копирование
