Спускаемся по берегу, точнее по яру берега реки Омки, в так называемый «Копай – город». Было тогда много таких районов, располагающихся по склонам рек, оврагов, балок, там где не строились дома, да и улиц.
Располагались в полнейшем беспорядке, при чем нередко, одной – двумя стенами служили склоны спуска яра к реке или к оврагу.
Как правило, такие «Копай - города» возникали на бросовых землях основного города, где государство не могло строить или как либо использовать эти земли.
В Новосибирске почти в центре по оврагу, в Омске – по Омке, вверх течения, в Алма-Ата в районе Ташкентской улицы и по оврагам Первой Алма-Ата, за линией железной дороге и так далее.
Дома были как правило, не плановые, строили их наиболее бедное, пришлое население из деревень и сел - копали склоны, делали полуземлянки и жили.
Конечно, многие работали на предприятиях города, одним словом строили, селились те, у кого не было ни средств, ни каких перспектив к получению или покупки дома или квартиры.
И, как правило, среди такого «Копай - города» много скрывалось преступного мира, вылавливанием которого мы и занимались.
Такие «Копай - города», а в них было сотни домов, периодически брались на учет, выдавались домовые книги, людей прописывали, как бы узаконивались и дома и люди, а они возникали все снова и снова, не смотря на строгие запрещения властей города.
А что было делать? Строительство жилья в стране фактически не велось, люди были везде нужны, а жилья нет.
Вот и строили, кто, как сумеет по своим сбережениям и своей физической возможности, а без прописки принимали на работу, на это закрывали глаза. Как правило, к таким домам «Копай - городов» не было открытого подъезда, они сообщались меж собой тропами и земляными ступенями по склонам кое - как укрепленными кольями и бросовым кирпичом или булыжником.
Дома то ведь располагались хаотически, как бы ступенями по склону оврагов.
Вот мы подходим к одному из таких домов. Дом довольно большой, но с плоской смазанной глиной крышей, она же и потолок в доме, он одной своей стеной, точнее одна из стен это срез оврага.
Стучимся, в окне загорается свет, нас спрашивают - «Кто там?»
Отвечаем: - «Милиция, проверка» В доме что – то поговорили и снова женский голос:
- «А чем вы докажете, что это милиция? С нами ваш квартальный, он сейчас сам это подтвердит».
Квартальный продолжает наш разговор и говорит:
- «Да! Это я, откройте».
Нам открыли. В доме видим двое мужчин, одна женщина и двое, трое детей, чувствуется в доме относительный достаток, для того времени.
Говорю: - «Предъявите домовую книгу и паспорта»
Просмотрел домовую книгу, в ней прописаны двое взрослых и дети, мне подали два паспорта, а у второго мужчины паспорта при себе не оказалось.
Говорит он, что у него паспорт дома, он из района, приехал в гости.
На вид этому мужчине лет 42 - 45, ничего подозрительного в его манере говорить и в общем виде не было.
Я уже хотел нарушить инструкцию о том, что задерживать всех беспаспортных и оставить его у них в доме, не забирать.
Но в это время мне шепнул квартальный, что сейчас только он видел, как этот мужчина передавал хозяйке дома большую пачку денег.
Я подозвал его к себе и спросил:
- А где Ваши деньги?
- Какие деньги? У меня нет никаких денег.
Обыскали его, посмотрели в ряде мест в комнате, но ничего не нашли.
Теперь я решил его обязательно взять и отправить в областное управление.
Одевайтесь, пойдете с нами. Он оделся, вышли мы все на улицу и тут я решил применить «психологическое давление» на него.
Шел я впереди, он сзади меня, а за ним все наши остальные. Отойдя от дома шагов 12 -15 я резко повернулся к нему, вытащил браунинг, передернул затвор со щелчком и наставив ему прямо ствол в лицо, грубо заявил:
- «А, ну, говори немедленно где деньги, а то сейчас застрелю как собаку, при попытке к бегству и отвечать не буду, быстро говори, где?»
Он, видя мой решительный вид и ствол пистолета у своего лица, струсил и дрожащим голосом сказал:
- У хозяйки, она спрятала в мучной ларь, в муку.
Убрав пистолет, а я стрелять и не думал, брал на испуг и это получилось.
Мы повернули в дом обратно. Вновь зашли, позвали в комнату хозяев и сказали, давайте его деньги, куда Вы спрятали?
Видя, что он мотнул головой, хозяйка пошла со мной в кухню, я позвал туда же квартального, открыла ларь для муки, которой там не было, достала узелок с деньгами.
Вновь вернулись в комнату, я сел составлять протокол - изъятия денег, их количества и обстоятельства задержания.
Все присутствующие расписались и мы его, этого мужчину увели из дома.
И опять одного человека из нас отправили с ним в областное управление. Конечно, я не имел право так поступать с ним, под давлением оружья, требовать признания, где деньги, а как было делать иначе?
Деньги то ведь у него были, а чьи они? Откуда он их достал?
Там было в пачке примерно 6 -7 тысяч рублей того времени, а это были большие деньги, так как средняя зарплата рабочего 140 -180 рублей.
Идем дальше по извивающейся, между домами «Копая» тропинке.
Вот еще один подозрительный дом – полуземлянка. Стучим в дверь, зажигается свет в комнате и опять нас спрашивает, теперь уже женский голос: «Кто там? Милиция, проверка - отвечаю я»
Вслед за мной, говорит квартальный:
- «Открывай, называет имя ее, это я с ними.
Входим в хорошо натопленную комнату, там же и кухня, и зал, и спальня, в комнате чисто, хотя и земляной пол, в левом углу большая русская печь с лежанкой, задернутым пологом - занавеской.
Спрашиваем:
- В доме кто есть?
- Никого нет – отвечает она.
- Предъявите домовую книгу и паспорт.
Она достает то и другое, сама стоит. Я, читаю предъявленные документы и искоса поглядываю на нее, чувствую, что она что- то не много нервничает, значит что- то не так, в чем дело?
Хозяйке дома было лет 25 - 27, на вид была довольна миловидная женщина.
Я встал с табуретки, подхожу к печке, отдернул занавеску, а там лежит, притворившим спящим, мужчина в нижнем белье, тоже лет 25 - 28, довольно крепкий парень и не лишен симпатии.
А, ну вставай, слезай с печки, кто такой, предъяви паспорт. Он, молча, спустился с лежанки, одел; брюки, рубашку, завернул ноги в портянки и обул грубые рабочие ботинки.
Молчал он, молчала она. Вновь спрашиваю, уже более спокойным тоном. Ваш паспорт? Он как бы безразлично отвечает, не глядя на меня:
- Нет у меня никакого паспорта, вот только справка об освобождении.
Я просмотрел справку, она была уже основательно потертая и говорю ему:
- Собирайся, пойдешь с нами.
Он медленно оделся, также молчком вышел с нами на улицу. Время было уже шестой час утра, и наша работа была закончена.
Я, со своей группой, отпустив квартального, домой, пошли в областное управление, где сдали нашего последнего задержанного.
А там, когда мы туда пришли было людно, как видно не только мы одни приводили, а и еще многие группы.
Прошло несколько дней, я придя в отделение, поинтересовался, а что с тем раненым? Мне ответили, что он умер по дороге в управление.
Еще позднее я узнал, что это был один из освобожденных из тюрьмы по амнистии, он же по соседству с дедом и бабкой, справлял в компании свою свободу.
Напился до чертиков, вышел на улицу, не разбираясь где он, куда ему идти, стал ломиться в первую попавший дом.
И попал под выстрел деда, который считал, что его хотят ограбить, убить, увести корову, а такие случаи были.
Деда судили, но присудили только к условному сроку на 10 лет, так как учли его возраст и обстоятельства дела.
Да, забыл упомянуть, еще об одном задержанном, перед арестом - этого парня на лежанке.
Выпало из памяти, а потом вспомнилось. Зашли мы после того с деньгами, еще в один дом.
Жили там казахи, открыли нам сразу, на наши слова предъявите документы, подали домовую книгу и два паспорта - хозяина дома лет 40 – 45.
В доме на кровати лежало еще двое казахов, тоже пожилые, мы предложили им предъявить документы, они достали свои паспорта, я просмотрел и ничего подозрительного в них не нашел.
Собирались, уже было уходить, но тут тот милиционер, который хорошо говорил и понимал на казахском языке, мне тихонько говорит:
-Сергей, а паспорта то у них не их – женские да и фотографии были приклеены мужские.
Имена то женские написаны (я ни черта в именах их, в те времена не разбирался).
Снова стали их спрашивать чьи паспорта? Моя паспорт, твердят они и больше ни слова.
Сделали обыск, в подполе нашли две конские головы. Ясно было, что их надо, то есть этих двоих брать с собой, там выяснят кто они и откуда у них лошадиные головы.
Их тоже отправили в управление, вместе с лошадиными головами. Заканчивая свое описание по данной операции, я понимаю, что возникает вопрос, откуда мы могли знать об этих подозрительных домах?
Все было очень просто. Известна истина, что все человечество состоит из больших и малых подхалимов, что человек, человеку больше враг, чем друг, что зависть человека не дает ему покоя и свойственно роду человеческому делать пакости друг, другу и глядеть потом со стороны.
Так и в этом деле. Каждый квартальный вел тайное наблюдение за жителями своего квартала, на то он и квартальный, а у него были маленькие завистники – подхалимы, которые тоже своеобразно наблюдали и все подмечали за соседями и конечно доносили ему или его нижайшей супруге, а отсюда он и черпал свои знания о людях.
Так было, так есть и так будет вечно! В любой стране, в любом обществе, это неизбежно. Вот почему мы и пошли сразу к нему. Он и только он, приводил нас от дома к дому.
Сигналов нам об этих домах не было, да и кому охота связываться с милицией, фискалов, доносчиков органы милиции в те времена не имели, это позднее стали их разводить, используя для этого случайно попавших с небольшими грехами людьми, в поле зрения милиции.
За то, что они становились доносчиками, о своих ближних, им прощались бывшие прегрешения.
Это как бы хорошо, да и плохо… и очень трудно об этом судить и обвинять, и оправдывать, как тех, кто стоит на страже борьбы с преступностью, а также и тех, кто доносит о своем ближнем.
Ясно одно, без этого обойтись нельзя, а особенно сейчас, когда преступность растет и растет…
Как я помню, нам всегда внушали, старшие идейные так сказать руководители, что преступники это наследие царского прошлого… это родилось с нищетой, бесправием народа и так далее и тому подобное.
Увы!.. Как убедился я, да собственно говоря, и раньше в эту весьма водянистые убеждения я не верил, а сейчас тем более.
Преступники - наследие прошлого, давно уже покойники и не успели передать свой опыт следующему поколению, а их оказывается еще стало больше и больше.
И не от нищеты рождается преступления производимые весьма обеспеченных и даже высокопоставленных, хорошо оплачиваемых родителей.
Увы! Это так - «и нечего на зеркало пенять, коли рожа кривая».
Чем выше цивилизация, тем больше преступности, так как человек завистлив, жаден и склонен к большим или малым проступкам, это тоже было, есть и будет!
И никакая агитация «светлого» будущего в борьбе с ним не поможет, это тоже – «ясно как божий день».
Только закон, и жесткое наказание за преступления, чтобы видели все, только это, может сдержать рост преступности, так как сейчас бояться нечего: ни бога, ни черта нет, а лагеря?
Да в них не хуже чем дома, на воле, живешь - да за тобой еще и ухаживают.
Не то им надо создать, не то! А такую жизнь, как создавали народам - гитлеровские лагеря смерти, это надо бы, а не гуманность к тем, кто это отлично понимает, а сейчас все грамотные, но не считает нужным знать! Честно трудиться и быть достойным, званием называться человеком.
И еще раз, увы! Человек, хуже зверя, зверь убивает или крадет, когда он голоден, а человек?
Да просто так, для удовлетворения своей похоти, своих низменных наклонностей – порой и очень часто бывает и так…
Свободное копирование
