Повесть о рождении моем, происхождении и всей жизни - 166

1792

 Бывало, 1-го числа генваря или новый чин получишь, или в старом несколько подвинешься, а при начале 92-го года надлежало забыть столь приятную привычку: началась служба, а не службишка.

Сделав в окончании предшествовавшего года краткое описание физического и нравственного состояния Пензы, начну в наставшем годе некоторым изъяснением собственно моего звания и его обязанностей. В Казенной палате имел я двенадцать членов -- великое число людей! Но, поелику из них иные или не умели грамоте и Правительствующим Сенатом определены были так, как сторожа церковные к знаменитым образам для получения только по окладам их мест жалованья, а с ним и пищи, которой бы они по невежеству своему без такой всещедрой милости к ним правительства ничем добыть не могли, или из таких грамотеев, кои превращали грамматические правила в ябеднические крючки, то многолюдное наше собрание при моем неопытном председательстве способно только было всякое дело испортить. Предместник мой был человек достойный; поелику он остался жить в Пензе, то обращение мое с ним показало, что я не желал ни унижать его пред собою, ни худую цену давать его поступкам. Не мое дело осуждать человека вдвое меня старее, но, говоря не о лице частном, а о службе, должен сказать, что в Палате по мере моего внимания находил я много запущенного не от каких-либо порочных причин, в корыстолюбии имеющих свое гнездо, но от праздности. Правительствующий Сенат по многим указам своим лет по пяти не видал исполнения, государственные счетные экспедиции не имели по некоторым частям достаточных отчетов, а по иным вовсе никаких сведений по нескольку лет не получали. Сие свидетельствуется теми третными губернскими, годовыми заводскими и строевыми единовременными ведомостьми, кои при мне уже сочинены и отосланы за все годы с 86-го начиная. Кроме сих запущений, винокуренные коронные заводы действовали худо, и директор Экономии Прокудин, ими управляющий, разумея свое домоводство гораздо лучше, нежели государственное, привлекал неусыпные мои на обороты его взгляды. Все сие вместе, кроме собственного моего желания выучиться моей должности и сделаться наконец не титулярным, а настоящим виц-губернатором, побуждало меня рыться в архивах, читать, писать, считать, выкладывать, словом, я должен был дать жаркое стремление такой машине, которая от шестидесятилетней флегмы моего предместника имела самое медленное движение.