Конечно, были в нашей командировочной жизни не очень приятные ситуации. Бывший студент отправился в составе моей бригады в город Славянск, а вечером пошёл в одиночестве на танцы в клуб Содового завода. Был он не ухарь, и ростом не вышел, а для преодоления своей застенчивости согласился выпить водки с местным хлыщом. Выпил много, зашёл в зал, пригласил рослую девицу танцевать. Кружил он её недолго - его стошнило в душном зале прямо на партнёршу, а дальше сработали дружинники. Мы его уже увидели с метлой и под охраной. Объяснили местной милиции обстановку, неопытность и скромность нарушителя, но... был месячник борьбы с хулиганством, а тут московский кадр! Была написана обширная телега в ГИЭКИ, и только связи одной нашей приятельницы, для обольщения которой был выставлен самый наш красивый кадр и прервали движение пакета - до почты не дошёл. Дирекция нашего института не приветствовала скандалы в поездках.
Славянск, из-за множества промышленных предприятий, грузовой железной дороги, пересекающей город, был не очень привлекателен, но за пределами города располагался известный курорт, протекал Северский Донец, были красивые ландшафты, а на склонах холмов были и виноградники! Мастер старейшего завода электроизоляторов им. Артёма угощал нас вином из своего сада. Завод располагал рабочими с большим опытом эксплуатации туннельной печи для обжига изделий из фарфора. Но, как и на многих заводах, система контрольно-измерительных приборов и автоматического регулирования существовали формально - показания регистрировались, их не анализировали должным образом, первичные датчики сводили на нет работу дорогостоящей системы автоматики на струйных регуляторах. Мы провели трудоёмкое тщательное исследование режима обжига, помогли усовершенствовать системы сжигания топлива.
Приезжали мы работать и на новый завод электротехнического фарфора в Славянске, где ввели в эксплуатацию туннельную печь. Жили мы тихо, иногда после работы приходили к нам гостить девочки из наладческой харьковской бригады - тягодутьевые установки печей были предметом их испытаний. Они рассказывали о подпольной организации, судимой в это время в Харькове. Организация - "Белая лошадь", где были дети и партийных руководителей города, втягивала в свои сборища молодых девочек, занимались извращённым сексом и мазохизмом среди мужчин. Был разгон. Помню у нас и невесёлые будни: грипп свалил всех с высокой температурой. Пришла гостья, а затем и медицинская сестра - кололи нас и выхаживали.
Был период более удобной жизни в гостинице города. После отлучки в Москву, я вновь приехал в свой номер гостиницы, и администратор повела меня в номер, где жили ребята из моей бригады. Открыла дверь, и я увидел живописную сцену: на полу номера, на матрасах и одеялах лежали обнажённые тела, среди которых я узнал своего, несколько нахального, с рыжей шевелюрой, техника Лёню Теологова и, к большому моему смущению, молодую жену главного инженера завода, в семье которого я бывал! Лёнины подвиги были не новы, но дама ввела меня в конфуз. Лёня появился в Москве из глубинки, без специальности, но с желанием покорить город своей энергией. Сумел устроиться к нам на работу, прорвался в ЦК КПСС, к знаменитой Е.Фурцевой, упал ей в ноги, а в результате - получил прописку в Москве и жильё. Много позднее он был уже ведущим работником райкома КПСС в Москве. Работал он в нашей бригаде усердно, быстро схватывал суть дела.
Местная публика в Славянске относилась к нам неплохо, а в малолюдном ресторане, где мы иногда обедали, очень приветливо. Подавался украинский борщ с пампушками, гигантские порции второго. Уютный быт наблюдался и в гостинице. Работа на заводе была успешной.
Свободное копирование
