Прибыли на Гаврилову поляну. Я собирался просить подводу. От берега до дома № 2 было не менее километра. И тут меня ошарашили страшной вестью: управление гидроузла приказало никого из геологической партии в тот дом не пускать.
Куда деваться? Анашкин дал нам временное пристанище в своей конторе. С чемоданами, с посудой и узлами мы разместились на полу бухгалтерии. Утром пришли служащие, сели за свои столы, а рядом мои мальчики затеяли беготню. Клавдия растерянно сидела на узлах. Щелкали счеты, посетители толпились, бухгалтер ворчал. На следующий день явились из Куйбышева еще две семьи с малыми детками, их тоже. разместили в бухгалтерии.
Анашкин отправился на катере в Куйбышев с твердым намерением отвоевать дом № 2. Ведь на самом деле произвол: восемь квартир обещали выделить ему, и вдруг — ни одной.
Он вернулся, собрал нас, троих отцов, и рассказал, какой выдержал бой, и объяснил нам, в чем дело. За год количество служащих гидроузла намного увеличилось. Раньше для пионерлагеря довольствовались тем зданием, которое стоит напротив дома № 2. Но теперь тот дом оказался тесен. Культурно-воспитательная часть гидроузла (сокращенно КВЧ) и позарилась на дом № 2.
Анашкин так договорился: его подчиненные занимают спорный дом временно, до открытия пионерлагеря, а потом переселятся в дом № 3, который еще только строится. Мы, конечно, с облегчением и радостью согласились, мне отвели отдельную комнату. Мы устроились прямо на полу. Анашкин обещал нам заказать в столярной мастерской стол, топчаны и лавки. В каждой квартире было по три комнаты, в другой комнате поселился горный техник Лукин с женой и двумя мальчиками — одногодками с моими, третью комнату отдали трем девушкам-коллекторам.
В первый же вечер Лукин явился ко мне с четвертинкой знакомиться. Он сразу предложил мне союз — никуда из наших комнат не переселяться. Дом № 3 стоит на горе, туда лезть — запыхаешься. Не поедем, пускай нас с вещами и с детьми вышвыривают наружу. Союз наш мы скрепили, чокаясь стаканами.
Свободное копирование
