Сибирь, союзники и Колчак - 34

Январские заседания Думы

Между тем кворум Областной Думы не набирался. Это происходило отчасти из-за громадных расстояний Сибири, отчасти потому, что почти все рабочие организации бойкотировали Думу. К 7 января Дума не могла быть открыта. Только к 20 января собралось около ста человек, и на 1 февраля назначено было открытие Думы. До тех пор происходили совещания фракций Думы и частные совещания членов Думы. Наиболее сильные группировки Думы были: фракция социалистов-революционеров и фракция представителей различных народностей Сибири (называлась она «фракцией национальностей»). Эта фракция была настроена умереннее, чем эсеровская. В составе её, кроме туземцев — киргиз, бурят, якутов, — были поляки, украинцы и немцы-колонисты.

Главное внимание во фракциях было сосредоточено на вопросах о пополнении состава Областной Думы представителями «цензовых» элементов и о выработке избирательного закона в Сибирское Учредительное Собрание, которое, по мысли декабрьского чрезвычайного съезда, должно было быть созвано в марте 1918 г. Временное Правительство, которое предположено было избрать в Думе, должно было, в сущности, заняться только проведением выборов в Сибирское Учредительное Собрание. Отчасти этим объяснялось то, что вопрос о кандидатах в состав Временного Сибирского Правительства меньше всего обсуждался во фракциях, и только Областной Совет и лидеры фракций несколько на нём останавливались. А между тем, в то время как Областной Совет и Сибирская Дума стремились собрать Сибирь и начать совместно с другими частями России борьбу с большевиками, большевизм начал уже укрепляться в Сибири не как политическая партия, а как власть. В середине декабря Омск перешёл в руки большевиков. Но партия эсеров ожидала, что Всероссийское Учредительное Собрание одолеет большевизм и что в случае посягательства на Учредительное Собрание по всей России вспыхнет гражданская война с большевиками. В январе большевики стали распространять своё влияние на Томск, не решаясь, однако, выступать решительно против Областного Совета и Думы. В ночь с двадцать пятого на двадцать шестое января большевики, желая, очевидно, предупредить открытие Думы, неожиданно для Областного Совета арестовали членов его: Патушинского, Шатилова и нескольких членов Думы, в том числе Якушева, намеченного фракциями в председатели. Из остальных членов Областного Совета в Томске находился Дербер, которому удалось избежать ареста. Дербер и представители фракций, собираясь конспиративно, решили устроить тайно от большевиков заседание Областной Думы, на котором было бы избрано Временное Сибирское Правительство.

Избрание правительства

Фракция социалистов-революционеров долго возражала против избрания правительства. Она считала невозможным произвести избрание в столь ненормальной обстановке. «Мы можем лишь переизбрать Совет и поручить ему созвать на Дальнем Востоке Областную Думу в более полном составе», — говорили социалисты-революционеры. Только Дербер настаивал на избрании полномочного правительства, которое, перебравшись на Дальний Восток, могло бы действовать и решать. Против избрания правительства высказывались и члены «фракции национальностей». В конце концов фракции уступили настояниям Дербера. Они потребовали только включения в состав правительства социалистов-революционеров в числе, гарантирующем большинство. За неимением достаточного числа «подходящих» кандидатов они предложили в министры членов Областного Совета Шатилова и Захарова, которых первоначально не имели в виду включать в состав правительства за недостаточною их подготовленностью к министерским постам, а также ещё менее подготовленного местного социалиста-революционера Кудрявцева.

«Национальная» фракция потребовала создания, кроме министерства туземных народностей по делам киргиз, бурят и прочих народностей, занимающих определённую территорию, ещё министерства «экстерриториальных» народностей, т.е. иноплеменников, рассеянных по всей Сибири, каковы украинцы, поляки, евреи и пр. Эти два министерства должны были быть замещены кандидатами фракции. Кроме того, фракция требовала предоставления её кандидату также поста министра народного просвещения.

В результате этих переговоров Областная Дума в тайном заседании избрала Временное Правительство.

Нужно ли описывать это заседание?

На частной квартире собравшаяся исподтишка небольшая группа членов Думы, человек около двадцати из полутораста, «избрала» шестнадцать министров с портфелями и четырёх без портфеля. Шесть человек присутствовавших самоизбрали себя в Совет министров.

Постоянно прислушиваясь, не идут ли большевики, храбрые заговорщики быстро выкрикивали имена кандидатов, едва успевая остановиться на их оценке, избирая даже случайных незнакомых лиц, каким был, например, И. Михайлов, предложенный в министры финансов одним случайным участником из состава «аппарата». Никто не задумывался и над тем, согласны ли избираемые, будут ли они довольны «компанией» Дербера и др. Так попали в министры не запрошенные никем об их согласии Вологодский, Устругов, Серебренников, Крутовский.

Процедуры избрания никакой не было. Применена была система «par acclamation» (без голосования. — Ред. ).

В результате Дума избрала: председателем и временно министром земледелия Дербера (фракция социалистов-революционеров потребовала, чтобы пост министра земледелия был предоставлен её кандидату); министром иностранных дел Вологодского; министром здравоохранения Крутовского; военным министром Краковецкого; министром внутренних дел Новоселова; министром финансов Ив. Михайлова; министром снабжения и продовольствия Серебренникова; министром юстиции Патушинского; министром народного просвещения Ринчино; министром торговли и промышленности Колобова; министром путей сообщения Устругова; министром труда Юдина; министром туземных дел Тибер-Петрова; министром экстерриториальных народностей украинца Сулима; государственным контролёром Жернакова; государственным секретарём Моравского; министрами без портфелей: Шатилова, Кудрявцева, Захарова, Неометуллова. Председателем Думы был избран Якушев.

Необходимо сказать, что согласие на вхождение в состав Сибирского Правительства было получено только от находившихся в Томске Дербера, Моравского, Колобова, Тибер-Петрова, Юдина, Неометуллова.

Со многими из избранных, в частности с Вологодским, Серебренниковым, Крутовским, Михайловым и др., никогда не велись переговоры; некоторые об избрании их министрами узнали только накануне антибольшевистского переворота в Сибири.

Избрать правительство только из своей среды Дума не могла ввиду чрезвычайно низкого уровня политической подготовленности её членов.

Результат «выборов»

Условия избрания правительства были вообще крайне ненормальны. Необходимость в кратчайший срок произвести выборы, невозможность сообщаться открыто из-за боязни большевиков, наконец, неподготовленность к этому членов Думы сделали то, что выборы, в сущности, были проведены Дербером, лицами, его окружавшими, не принадлежавшими к составу Думы, и несколькими из наиболее влиятельных членов Думы. Во всяком случае, поскольку Дума оказала своё влияние, правительство было выбрано неудачно. Избрание председателем правительства Дербера, человека, совершенно неизвестного Сибири и ей чуждого, выборы Шатилова, Тибер-Петрова, Захарова, Кудрявцева, Неометуллова, Юдина были сделаны под давлением Думы и оказались очень неудачными. Тибер-Петров мешал работе Сибирского Правительства на Дальнем Востоке. Кудрявцев, Захаров, Неометуллов, Юдин незаметно сошли со сцены. Шатилов был наказанием Сибирского Правительства за его первородный грех — фикцию выборности.

Дербер давал заверения представителям фракции социалистов-революционеров, что Вологодский, Крутовский, Михайлов — правоверные социалисты-революционеры, хотя сам не был уверен в этом. Он ошибся, и между тем именно эти деятели сыграли потом наиболее видную роль.