С чего всё начиналось - 7

В Барнауле

Эшелон подали на запасный путь. Началась разгрузка. Разноцветные чемоданы и цветастые узлы с одеялами и подушками сразу же изменили вид железнодорожной станции. Строгие стальные ленты путей, вокруг белые пески, и на этой белизне особенно отчётливо выделялось выгруженное из вагонов. Подошли автобусы, и началась отправка прибывших в город, в дом, выделенный для размещения комитета.

Это было фундаментальное каменное здание с довольно большим садом. Пустые комнаты производили унылое впечатление.

Скоро все здание было заполнено вещами и народом. Кое-кто на дворе развёл костры и стал кипятить воду и готовить пищу. Все это напоминало какой-то цыганский табор – толчея, крик и плач детишек, кучи вещей, сидящие и лежащие вокруг них люди. Но вот постепенно стало стихать – сотрудники перебирались в отведённое им жильё. Наконец, все более или менее уложено. Надо нанести визиты местному руководству, поблагодарить за гостеприимство и установить контакты. Сколько придётся здесь пробыть, пока неизвестно.

Секретарём краевого комитета партии в то время был товарищ Лобков.

Лобков, видимо, очень любил Алтайский край. Когда я вошёл к нему и поздоровался, он с места в карьер начал рассказывать мне о богатствах Алтая.

– Вы знаете о том, что наш край месяц в году всю страну хлебом кормит? Здесь же очень плодородные земли – чернозём! Не хватает только людей, чтобы поднять ещё больше земли. А сколько рыбы в реках! Но на реках у нас почти не чувствуется жизни. Стоишь на берегу Оби и только водную гладь видишь. Не то что на Волге! Там вся река запружена – пароходы, плоты, лодки, а тут иногда за весь день только и заметишь плывущую лодку – и то хорошо. Здесь люди нужны – много людей, и каждому дело найдётся. Вот, смотрите!

Лобков встал из-за стола, подошёл к застеклённому шкафу, на полках которого в открытых коробочках лежали образцы горных пород и стояли какие-то баночки и бутылочки. Взял одну из бутылочек и коробочку с куском какой-то руды.

Протягивая мне бутылочку, Лобков пояснил: ртуть. В одном из сел кустари её добывают вот из этой породы – и он протянул кусок киновари.

– А вот там, – и он протянул руку в сторону гор, – золото. А старателям без ртути никак не обойтись. Золото-то без ртути не извлечь! Много у нас здесь разного добра – золото, ртуть, асбест. Мы и сами-то ещё толком не знаем все наши богатства. Геологические работы проведены только в отдельных местах. А край наш по площади – целая Западная Европа!

Я ещё по студенческой поездке двадцатых годов составил себе представление о природных богатствах Алтая. Во время той давней поездки мы пробирались горными тропами верхом на лошадях, встречались со старателями, промывающими речной песок. А в селе Верхний Уймон нам показывали варежки, связанные из асбестовых нитей добывающегося в окрестностях этого села асбеста. Не чудо ли? Тогда все мы были буквально заворожены природными богатствами края.

И вот Лобков воскресил все это в памяти. Потом, улыбаясь, произнёс:

– Извините, я не спросил: как вас устроили? Разместились или ещё на бивуачном положении?

– Размещаемся. Мы ведь только сегодня прибыли.

– Ну, если чем помочь нужно, то непременно заходите. Все, что в наших силах, сделаем.

Выйдя из здания крайкома, я решил посмотреть город. Во втором по величине городе Алтайского края – Бийске – я был тринадцать лет назад, а в Барнауле же впервые.

Город произвёл на меня хорошее впечатление: много зелени, на главной улице – бордюры цветов, а ведь это Сибирь!

Зашёл на базар. Поразило обилие цветов, которыми торговали. Я не представлял, что здесь выращивают цветы, любят их и охотно покупают. Большое количество овощей, ягод и… арбузов. Вот чего не ожидал – арбузы. А они, оказывается, здесь хорошо вызревают.

Подошёл к высокому худому рыбаку с копной седых волос. У него в корзине лежали живые караси.

– Почём?

– Рубль.

«Что – рубль? – подумал я, – десяток, килограмм, штука? Если рубль за штуку – дорого, а десяток по московским ценам – слишком дёшево».

– Ну, а сколько же вы на рубль дадите? – спросил я, смеясь.

– Если мне покупатель понравится, то я ему на рубль, может быть, двенадцать, а может быть, и пятнадцать рыбин положу, а так-то, впрочем, на рубль десяток положено отпускать.

– Кем положено?

Рыбак ничего не ответил и только пожал плечами.

Наверно, я рыбаку понравился, он дал мне на рубль семнадцать карасей.

Базар был большой, и много всего. Стояли бочонки со сливочным и топлёным маслом, мёдом. Шла война, но в Барнауле она ещё пока не чувствовалась. По крайней мере, в отношении продовольствия.

Какая же огромная наша страна! На одном конце её происходят ожесточённые бои, а в географическом центре страны – ведь Алтай, собственно, середина государства – почти и признаков войны нет. Изобилие продуктов, по виду спокойная, размеренная жизнь города, вроде бы не имеющего никакого представления о военной опасности и не испытывающего никаких тревог…