...Рано утром я постучался в дверь его номера.
- Кто там? - спросил молодой звонкий голос.
- Если хотите, пустите меня к себе, я к вам по доброму делу,- ответил я.
Дверь открылась. Дэ-Урино был в халате и ночных туфлях. Впустив меня, он снова лег в постель. Разглядев меня основательно, он спросил:
- Горемыка?
Не успел я возразить, как снова раздался стук в дверь, и вошла горничная, которая сообщила распоряжение хозяина расплатиться за прожитые дни и, если господин намерен жить дальше, заплатить за пять суток вперед.
Дэ-Урино величественно выслушал горничную и не менее величественно ответил, что как только он совершит свой Утренний туалет, он вызовет хозяина к себе.
Пока факир одевался, я заметил на столе остатки франзоля (была такая булка с разрезом посередине) и недоеденную селедку. И мне почему-то еще жальче стало этого человека. По-видимому, и он почувствовал ко мне расположение. Он подмигнул мне, и я вдруг увидел, что он совсем молод, года на три постарше меня. Я спросил, сколько ему лет? Оказалось, шестнадцать. Я сказал, что мне четырнадцать, что я уже выступал на концерте и на "манеже", что я умею читать монолог, петь куплеты и играть сценки,- и мы вдруг почувствовали себя товарищами. Он тоже коротко и отрывисто рассказал, что он из Литвы, что его фамилия Уриновский, зовут Мориц, что пока были живы его родители, он учился, а когда их убили во время погрома в 1905 году, он уехал в Россию, получил русский паспорт, устроился в балаган и сделался там универсальным артистом. Но хозяин платил гроши, и он решил выступать самостоятельно, а если когда-нибудь у него будет своя труппа, добавил он, то он никого не будет обманывать. Да и вчера, в Английском клубе, он никого не обманывал. Он показывал, что умеет.
- А гипнотизировать я брошу - это у меня не получается. Я хочу стать трансформатором. Видел я в Литве одного мирового артиста! Уго Училини. Но за кулисами у него столько ассистентов! Хочешь, давай с тобой попробуем. Ты будешь мне помогать переодеваться.
Уриновский "совершил туалет" и позвал хозяина. Величественно пристыдив его, что он беспокоит постояльцев по утрам, небрежно кинул хозяину-греку десятку и независимо отвернулся от него.
Грек ушел, Мориц опять превратился в нормального человека и продолжал дружеским тоном:
- Ну что, согласен со мной работать?
Я, конечно, согласился и три дня почти не выходил из его номера. Мы готовили костюмы: купили старые платья - мужские и женские - и пришивали к ним кнопки, колечки, прилаживали балалаечные струны, делали прорехи, чтобы костюмы можно было быстро снимать. За работой Мориц Уриновский мечтал, как мы будем с ним разъезжать по разным городам.
- Но ведь я еще никогда не уезжал из дома!
- Так если будешь за материну юбку держаться, настоящим артистом никогда не станешь. И вообще, бросай ты свой завод. Я знаю один городок, тут неподалеку, Геническ - золотое для наших выступлений место.
Против таких соблазнов я устоять не смог и упросил мать отпустить меня с Морицем на неделю. А с завода я все равно собирался уходить.
И вот уже у нас готова афиша: "Только три гастроли трансформатора Дэ-Урино, ученика Уго Училини. Им будет представлен водевиль "Дачный муж", где он исполнит один двенадцать ролей. А после Дэ-Урино выступит известный комик, куплетист, любимец публики Петя Тарахно. Спешите видеть!"
Свободное копирование
