2 марта
Закончил вторую редакцию рукописи "Беда и вина академика Вавилова". Внес большой кусок о взаимоотношениях с властями в 1924-1934 гг. Переделал всю почти последнюю главу, добавил эпизод с памятником. Надо еще написать послесловие и объяснить суть трагической вины Вавилова. У меня сложилось впечатление, что он страдал тем же пороком, что и многие современные ученые — отсутствием гражданственности, непониманием того, насколько жестоко и грубо попираются его человеческие права. При всем великолепии вавиловского нравственного лица — непонимание или нежелание понимать свое положение вело к некоему пороку во всем его поведении. Жить с постоянным чувством попираемой личности — невыносимо. Люди интеллигентные пытаются заглушить в себе это ужасное чувство. Одни полагают, что достаточно быть просто нравственным, обыденно добрым, чистым и это выведет тебя из-под колеса государственной машины. Другие пытаются найти оправдание того, что их угнетают, в историческом, государственном смысле. Третьи, как водкой, оглушают себя работой. Вавилов был из этих третьих. Он пытался работать, не думая о политике, о своем жалком, зависимом положении, об отвратительных чиновниках, которые год от года все наглее давили его и его дело. Может быть, по сравнению с водкой и бездумной верой в благость власти позиция великого труженика благороднее. (Не исключено, что Вавилов полагал, что благодаря его огромной и полезной работе власти не посмеют поднять на него руку, об этом он говорил в последние годы нескольким сотрудникам. Так что свой труд рассматривал он даже как оправдательный аргумент перед лицом Молоха.) Но если это и так, в нем проглядывает типичный российский обыватель, не желающий до конца увидеть всю гнусность, все убожество своей судьбы. Протестовать или искать иной путь для себя может лишь человек, ощущающий себя гражданином. Совершенно ясно, что гражданственность в душе этого гиганта мысли и воли так и не созрела.
Свободное копирование
