24 февраля, Москва
Лиля, читая верстку моей книги об эпидемиологах («Над картой человеческих страданий»), заметила, что я всегда пишу о долге ученого перед обществом, о его обязанности служить государству, народу. Эта мысль действительно присуща многим моим очеркам. Она идет от официальной точки зрения на гражданина, как на некую служебную функцию. Мы все обязаны служить, исполнять, соответствовать своему назначению. Конечно, такой взгляд на большого ученого ложен. Вавилов, Исаев, Хавкин — они были полезны обществу в силу богатства своей натуры, творческого избытка, который изливался вполне естественно на всё общество (кстати, общество далеко не адекватно воздавало им за их талант). Очевидно, историку надо отказаться от императивной позиции к герою. Хвалить ученого за принесенную пользу такой же абсурд, как хвалить подоспевший вовремя дождь. Порицать его за то, что он не делал того-то и того-то тоже чепуха. Можно говорить лишь о том, какие богатства есть, были в человеке, и как его характер, его совесть плюс внешние условия помогали или мешали выявлению этих природных богатств.
Мои очерки прошлых лет грешат крикливостью, восторженностью (неуместной) и наклонностью всюду устремить свой указующий перст. Я тоже не избежал каленой печати эпохи. Нас всегда стращали "объективизмом". Хотя именно "объективизм" — наиболее верный угол зрения на любые события и особенно на развитие личности. Надо (для того, чтобы написать полную правду об ученом) стать на позицию экзистенциализма. Сартр вслед за Кьеркегором говорит о том, что "существование предшествует сущности". Сначала просто человек с его душевным и умственным миром, а потом этот человек свободной воли делает себя в обществе, в государстве. Мне тезис свободной воли очень близок. Человек сам творит себя, творит свободно. Потакая подлости и преодолевая ее, плывя в потоке и осиливая общественный поток, он свободен в выборе. Считать человека зависимым от обстоятельств значит считать, что он не отвечает за свои поступки. Между тем человек всегда ответствен за то, что он есть. Если общество формирует его как труса и предателя самого себя, то в действительности это он, сам человек, дает согласие на такое формирование. Альтернатива всегда существует. Желая сохранить себя нравственным, честным, надо идти на жертвы. Большинство не идет и объясняет это «обстоятельствами». Эта увертка узаконена Гегелем, а затем марксистами. Большинство моих героев пленяют меня именно свободой решений и свободой воли. И я должен честно указывать, когда они изменили сами себе. И объяснять, почему произошла измена.
Свободное копирование
